Гвардеец Бонапарта. Гордись, Европа: у тебя есть Россия!. Валерий Пикулев
(Сonservatoire Libre du Cinema Francais).
Оливье – потомок выдающегося русского поэта Афанасия Фета. Родился близ Парижа в 1973 году, значительную часть жизни провёл на юге Франции, в Монпелье. Ныне же актёр живёт – и уже полтора десятка лет! – в Санкт-Петербурге, работая над сценариями новых фильмов.
На вставке: фото Оливье Сиу.
Материалы биографии и фото актёра предоставлены с его разрешения.
В книге также использован материал мемуаров и воспоминаний
1. Филипп-Поль де Сегюр. Пожар Москвы. 1812 г. «Мемуары графа де-Сегюра (1912)»;
2. Алексей Петрович Ермолов. Записки. «Записки генерала Ермолова, начальника Главного штаба 1-й Западной армии, в Отечественную войну 1812 года». (Сайт «Военная литература»: militera.lib.ru);
3. Денис Васильевич Давыдов. Военные записки. (Сайт «Военная литература»: militera.lib.ru).
4. Александр Сергеевич Пушкин. «Полководец», 1835 год.
Николя, актёр из Монпелье, недавний фаворит, замечает охлаждение внимания к себе, – видимо, юношеский запал и броская внешность со временем поугасли… Но он не сдаётся! – Снять фильм о своём предке, гвардейце Бонапарта, осевшем в России… – и вот тогда!.. Но тогда надо отправиться в эту «страну бандитов»!
Струхнувший, Никó всё же свыкается с такой мыслью, чему способствует и семейная реликвия, – рукопись предка о Русском походе Великой Армии, – будоражащая, кстати, не только его воображение…
Вступление
Оливье Сиу, – французу, выбравшему Россию…
Солнечный июльский день 2011 года… Александровка… – небольшой дачный посёлок близ Санкт-Петербурга. Направляюсь к лесу, пытаясь отыскать (или скорее – угадать) мою, одну-единственную тропку, по которой так любил когда-то в этот лес хаживать. Любил… а было это давненько, ещё до 1984 года, после чего в этих местах более и не появлялся. За пролетевшие годы поле, по которому петляла моя тропка, уже застроили: появилось садоводство, два коттеджных посёлка и даже целый малоэтажный комплекс городского типа – и всё это в каких-нибудь тридцати километрах к северо-западу от Питера, близ озера Разлив. Именно, в этих местах, в июле – августе 1917 года, на сенокосе в шалаше скрывался «от ищеек Временного Правительства» вождь мирового пролетариата Владимир Ильич Ленин (там сейчас мемориальный комплекс под названием «Музей-шалаш В.И.Ленина»).
Своей заветной тропинки я, конечно же, в тот день не отыскал и, удручённый, решил осведомиться об удобной дорожке, по которой ходят в лес теперь. Молодой человек, лет около сорока, как раз стоял на перекрёстке улиц жилого комплекса и присматривал за девчушкой, катавшейся на трёхколёсном велосипедике. Поздоровались… и на мой вопрос он ответил, несколько путаясь в падежах и слегка коверкая слова, – что он не знает, что иностранец, и что приехал в Россию из Франции…
Оливье (а именно, так звали моего собеседника) познакомил меня со своей дочуркой, Матильдой, которой шёл уже третий годик, в чём она, приветливо улыбнувшись, заверила меня без какого-либо акцента.
«А что же Вас заставило, – несказáнно удивился я, – из Франции… да и к нам?! Ведь, у вас там всё в полном порядке, до мелочей! А у нас…»
«Да, во Франции всё отработано, везде порядок, – согласился Оливье, – жить там удобно. А здесь грязновато как-то, неряшливо, не везде всё продумано: скажем, инвалидам в транспорте – ну никак! А если к врачу пойти, так за полмесяца записываться надо. А вначале, как приехал, так вообще, с утра очередь занимал на запись! За электричество заплатить… – ну, такая толкотня, что с утра лишь и возможно! Нет, во Франции везде блеск, всё предусмотрено! Однако в лес, например, там просто так не войдёшь, – сразу спросят, есть ли разрешение, а здесь… – пойди, заблудись даже, и никто слова не скажет! Нет, в России, всё ещё устанавливается, бурлит, клокочет, – живая энергетика! – а там… ни туда, ни сюда… – болото! А о России толком никто ничего не знает; идёт сильнейшая против вас пропаганда – меня, вот, тоже очень долго отговаривали…»
Далее Оливье поведал, что он – актёр, что во Франции творческой личности очень тяжело: со своими идеями и замыслами не пробиться, – так… по мелочи только. Объехал почти всю Европу – та же картина. Был и в Америке, – там уж больно много о равных возможностях, о свободе говорят, а её… – один обман, короче! Здесь же – сразу проявили интерес, пригласили на съёмки… и уже в нескольких фильмах!
Первое время, пока не приобрёл машину, ездил автостопом, – и все останавливались и подвозили! Да! Люди здесь нормальные: помогут, подскажут! Во Франции, в Европе… – не так.
Потом я узнал, что Оливье родился близ Парижа, а затем перебрался в Монпелье, на юг Франции.
Монпелье… – это же один из немногих центров протестантизма в католической Франции, как помнится. «А Вы – католик или протестант?» – осведомился я тут же. «Я, – православный… Моя бабушка из России» – последовал ответ.
И тут мне вспомнился друг студенческих лет, который