Легенда о Святом Истукане. Леонид Александрович Шлангман

      1

      Это случилось давным-давно в сокрытом для нас историческом прошлом…

      В Риме, настолько Древнем, насколько нам позволено его таковым считать, жил молодой врач по имени Валентин. Жил он себе, здравствовал, в меру своих знаний и умений врачевал, имел умеренные политические взгляды, восхвалял Цезаря трижды перед сном и дважды после обеда, в общем, ничем не отличался от доброй сотни других таких же законопослушных римлян. И так бы и жил он, и занимался бы любимым делом, если бы не произошло то, что произошло…. А произошло следующее…

      В одну из тёмных непроглядных ночей спящему лекарю послышался стук в дверь его неприглядного каменного жилища. Вскочив с постели, которая представляла собой примятую с боков охапку добротного римского сена, Валентин подбежал к двери. Посмотрев сквозь щель между креплениями дверь держащими и не увидев ничего кроме полнейшего мрака, лекарь, приоткрыв дверь ровно на ребро ладони, просунул в образовавшееся отверстие руку. Упёршись предварительно вытянутым указательным пальцем оказавшейся снаружи руки в нечто неровное, холодное и жёсткое, Валентин отдёрнул руку, захлопнул дверь и, заикаясь, спросил:

      – Кт-то там?

      – Принцип1 Десятого Имперского Легиона Квинт Цецилий Целиал, откройте дверь, иначе я вынесу её во имя Марса!

      – Д-да, да, конечно, сейчас, я только накину свои выходные одеяния, чтобы принять тебя как полагает, пресветлый сын Цецилия.

      «Что же делать?» – нервно почёсывая свои вмиг поседевшие волосы, думал Валентин, – «откуда взялся этот легионер, и чего ему от меня надо?».

      Сосредоточившись на главном, а именно на единственно правильной мысли, пришедшей ему в голову о том, что надо сохранять спокойствие, и, глядишь, боги уберегут его от неприятностей, Валентин покрепче подвязал поясом из мягкой ткани свою спальную тунику, и открыл дверь.

      Сквозь открытый дверной проём на порог унылого жилища лекаря взошёл человек, облачённый в бронзовый шлем, кольчугу и калиги, чей скрип подбитых гвоздями подошв при ходьбе, нарушал мирскую тишину уединённого обиталища. В левой руке вошедшего был щит, а правая рука покоилась на рукояти гладиуса, сокрытого в ножнах, что уже было достаточно благоприятным знамением для Валентина.

      «Нечасто увидишь живьём принципа, вот так вот, да ещё и у себя дома… Хорошо хоть, что без пилума2 явился, да и меч в ножнах…» – подумал Валентин, внимательно осматривая мощную фигуру незваного гостя.

      – Ave atque vale!3 – вошедший человек приложил правую руку, сжатую в кулак, к груди в знак приветствия и замер, глядя в глаза Валентину.

      – Ave atque vale! – вторил ему лекарь, замерший в аналогичной позе.

      Спустя какое-то время казалось бы беспрерывных гляделок глаза в глаза, Валентин сдался, опустив руку от груди вниз, и затем сделав великодушный жест, приглашающий к более удобному размещению гостя, в сторону стола, стоящего посреди комнаты:

      – Прошу, тебя, сын Цецилия, тебе рады в этом доме, не стоит стоять на пороге.

      – Благодарю, – легионер учтиво поклонился и, опустив руку на рукоять гладиуса, мерно покачивающегося в ножнах на обязательном для состоящего на действительной службе воина ремне, остался стоять на месте.

      Не обращая внимания на нерешительного, как ему показалось, гостя, лекарь приблизился к стоящей на полу подле стола двадцатишестилитровой амфоре, наполненной больше чем на половину разбавленным по всем канонам существовавшей в Риме культуры пития вином. Посмотрев по сторонам и отыскав два пустых в меру чистых кубка, он взял один и зачерпнул им мутноватой жидкости, наполнив сосуд до краёв, после чего поставил его на стол, мельком взглянув на легионера, продолжавшего стоять на месте.

      – Не изволит ли храбрый принцип устроиться так, как того полагает его право высокого гостя? – обратился Валентин к легионеру, начиная наполнять второй кубок, – Или кубок вина, выпитый с человеком невоенной профессии оскорбителен для твоего достопочтенного рода?

      – Нет, – односложно ответил принцип, произведя боевую выправку, подняв спустившийся чуть ниже положенного уровня щит на место. После чего, глядя немного вверх прямо перед собой, он продолжил:

      – Мой любезный друг, не считай себя недостойным моего внимания. Причина моей невежливости вовсе не в том, что я – воин, а ты – нет, а в том, – покосившись в сторону лекаря, Квинт Цецилий сделал многозначительную паузу, – что я – не один.

      Чего-чего, а уж такого поворота событий Валентин ну никак не ожидал. От неожиданности руки его задрожали, и вино мелким дождём принялось орошать несуществующие побеги на полу его жилища.

      «Что же это? Посреди ночи ко мне буквально под угрозой смерти вламывается действующий имперский легионер, да ещё и не один! Кого ещё с ним ниспослали мне боги? Неужели целую центурию4 таких же как он, а может быть две? Целых две центурии!!! Но две центурии – это уже манипулаСкачать книгу