Ультрамышление. Психология сверхнагрузок. Джон Хэнк
в отчаяние, еще один голос зазвучал в моей голове: «Давай, Трэв, мы никогда не сдаемся. Выше голову, Трэв, мы никогда не сдаемся! Выше голову, Трэв, мы никогда не сдаемся!» Этот голос был поначалу тихим, но вскоре я понял, что пою вслух. Я был один на крутом травянистом спуске, над самым городом, но понимал, что, если не буду выкладываться как следует – и прямо сейчас, – меня скоро еще кто-нибудь обгонит.
Когда я, наконец, пересек линию финиша в Валь-д’Изере, я был шестым со временем 8 часов 13 минут – и примерно на 35 минут отстал от д’Аэне, победителя. Пока я искал потерянное снаряжение, меня обошли три соперника. В результате я скатился с третьего на шестое место на последних четырех милях забега, и это было огромным разочарованием.
Финишировав, я остановился и повис на палках, уставившись в землю и размышляя о том, что произошло. Вскоре перед носом у меня возникла пара кроссовок, и я поднял глаза. Это был Терминатор.
– Что случилось? – спросил он по-английски с сильным акцентом, и в голосе его звучало искреннее беспокойство.
Я объяснил, как смог, про кошки, про правила и про страх их нарушить. Он только поморщился и пренебрежительно покачал головой.
– Нужно было бежать дальше со мной, – сказал он. – Ты хорошо шел!
Пересекая линию финиша в такой гонке, как Ice Trail, каждый готов к тому, что ни о чем другом в тот день думать не сможет. Меня тоже не оставляли смешанные чувства по поводу забега – особенно меня терзали мысли о том, как я на время бросил гонку и побежал назад за утерянным снаряжением, и это всего за несколько миль до финиша. Фото: Александр Гарэн
Я начал склоняться к тому, что он прав, когда осознал, чего не было на финише. Не было ни проверки снаряжения, ни суровых судей, рыщущих по рюкзакам. В финишной зоне царила праздничная атмосфера: толпа, организаторы, дикторы – все радовались, аплодировали финиширующим, дули в рожки, звенели в колокольчики, приплясывали под бодрый рэп, несшийся из огромных динамиков. Пенилось пиво, хлопали бутылки вина. И посреди этого карнавала потерянно стоял я и сомневался в сделанном выборе. Я чувствовал себя философом в экзистенциальном кризисе на всеобщем празднике жизни. В физическом плане этот забег был для меня очень хорошим, меня не оставляло ощущение «почти легко» на последнем подъеме к моему третьему месту. С психологической точки зрения я бежал очень мудро, берег себя и вовремя наращивал темп, точно рассчитывал усилия и напряжение… но возвращение за утерянным снаряжением дорого мне стоило.
Был ли этот вопрос столь важен в этическом плане, чтобы им вообще заморачиваться в ходе напряженного забега? Был ли это пример доведенного до абсурда стремления всегда действовать правильно? Что вообще было «правильно» в такой ситуации?
Я услышал, что меня зовут: подошла Эми с малышами. Некогда дуться – времени на это не бывает никогда, успеть бы отдохнуть. Пара объятий, горячий душ, обед – и я вновь вернусь к отцовским заботам.
В два часа ночи, когда прошли уже