Неверная. Айаан Хирси Али
к груди Тео письмо на пяти страницах.
Это письмо предназначалось мне.
За два месяца до этого мы с Тео вместе сняли короткий фильм. Он назывался «Покорность. Часть 1». Я собиралась когда-нибудь снять вторую часть (Тео предупредил меня, что возьмется за работу, только если я позволю внести в фильм хотя бы долю юмора). Первая часть была о вызове – о мусульманках, которые от полной покорности Господу переходят к диалогу с Ним. Они молятся, но, вместо того чтобы опустить глаза, они смотрят наверх, на Аллаха, а на их коже вытатуированы слова Корана. Женщины честно говорят Богу о том, что если покорность Ему приносит столько страданий, а Он не внемлет их мольбам, то они откажутся от смирения.
Одну из этих женщин высекли за измену; другую выдали замуж за человека, который был ей противен; третью муж постоянно бил; от четвертой отрекся отец, когда узнал, что ее изнасиловал собственный брат. Во всех случаях мучители оправдывали себя словами Корана, которые теперь записаны на телах женщин, ставших символом всех мусульманок в мире.
Мы с Тео знали, что снимать такой фильм опасно. Но Тео был храбрецом, истинным воином, хотя и не казался таким с первого взгляда. И еще он был настоящим голландцем, а ни одна нация в мире не дорожит свободой выражения так, как голландцы. Предложение убрать свое имя из титров к фильму привело Тео в ярость. Он как-то сказал мне:
– Если я в Голландии не смогу поставить свое имя под собственным фильмом, значит, это будет уже не Голландия, а я буду не я.
Меня спрашивают, не желаю ли я смерти, раз продолжаю говорить то, что говорю. Нет, я хочу жить. Но некоторые вещи должны быть сказаны, и бывают такие времена, когда молчание становится сообщником несправедливости.
Вот история моей жизни, личные воспоминания, записанные настолько точно, насколько это было в моих силах. Мои отношения с семьей так испортились, что теперь я не могу обратиться к родным за помощью. Это история о том, что я пережила, что видела и почему я думаю так, как думаю. Я пришла к выводу, что будет очень полезно и, возможно, даже крайне важно рассказать ее. Я хочу прояснить несколько моментов, исправить некоторые заблуждения и показать людям другой мир – таким, какой он есть.
Я родилась в Сомали. Росла в Сомали, Саудовской Аравии, Эфиопии и Кении. В Европу я приехала в 1992 году, когда мне было двадцать два года. В Голландии я стала членом Парламента, сняла фильм вместе с Тео, а теперь живу под охраной и езжу в бронированных автомобилях. В апреле 2006 года голландский суд постановил, что я должна покинуть убежище, взятое в аренду у государства: было решено, что мои соседи могут чувствовать себя в опасности, пока я живу с ними в одном доме. Затем встал вопрос о лишении меня гражданства, но к этому времени я уже сама приняла решение о переезде в США.
Эта книга посвящается моей семье и миллионам, миллионам мусульманок, вынужденных жить в покорности.
Часть I. Детство
Глава 1. Родословная
– Кто ты?
– Я – Айаан, дочь Хирси, сына Магана. Мы с бабушкой сидели на циновке под деревом талал. Дом стоял поодаль, и только ветви защищали нас от палящих лучей солнца, раскалявших белый песок.
– Продолжай, – сказала бабушка, внимательно глядя на меня.
– Маган – сын Иссе.
– Дальше.
– Иссе – сын Гулейда, сына Али. Сына Вай’айса. Сына Мухаммада. Али, Умар, – я на мгновение задумалась. – Осман, Махамуд.
Довольная собой, я перевела дух.
– Бах? – спросила бабушка. – Которая из жен?
– Бах Йа’куб, Гараб-Саре. – Я произнесла имя самой могущественной супруги Османа Махамуда, дочери Йа’куб, из Высшего Колена.
Бабушка нехотя кивнула. Неплохо для девочки пяти лет: я смогла перечислить всех своих предков за последние триста лет – эти знания очень важны. Осман Махамуд – название субклана, к которому принадлежит мой отец, а значит, и я. Таково мое место в мире.
Позже, когда я подросла, бабушка уговаривала, а порой даже силой заставляла меня учить имена предков отца за восемьсот лет, до самых истоков великого клана Дарод. Я – Дарод, Харти, Мачертен, Осман Махамуд. Я – потомок той части рода, которая называется Высшее Колено. Я – Маган.
– Запомни хорошенько, – втолковывала мне бабушка, помахивая прутом. – В этих именах – твоя сила. Твоя родословная. Если будешь вести себя достойно – они сохранят тебе жизнь. А если обесчестишь их – навлечешь на себя проклятие. Превратишься в ничто. Будешь раздавлена и умрешь в одиночестве. Повтори еще раз.
Сомалийские дети обязаны знать свою родословную: это самое главное. При встрече два незнакомых сомалийца всегда спрашивают друг у друга: «Кто ты?» И начинают перечислять своих предков, пока не найдут общего.
Если у них обнаружится общий дедушка или даже прапрадедушка в восьмом поколении, эти два сомалийца будут связаны кровными узами, как двоюродные братья. Они – члены большой семьи. Если будет нужно, они дадут друг другу стол и кров. Несмотря на то что ребенок принадлежит к клану отца, ему также полезно