Все они почему-то умирали. Виктор Пронин

Все они почему-то умирали - Виктор Пронин


Скачать книгу
в голубых бассейнах. А он их резал, вспарывал животы, отделял головы. Женщины орали в предсмертном ужасе, кровь хлестала из вен, конечности плавали в стороне от туловища, а маньяк продолжал свое черное дело, несмотря на то, что кольцо мужественных полицейских сжималось вокруг него с железной неотвратимостью.

      Да, и взрывы.

      Роскошные, высокохудожественные взрывы с огнем, клубами дыма, взлетающими в воздух машинами, людьми и даже домами. А герой, явно неравнодушный к одной из обреченных красавиц, неотступно шел за маньяком, пренебрегая здравым смыслом, собственной жизнью, законами жанра.

      – Знаешь, чем кончится? – спросил Халандовский.

      – Ну?

      – Они сольются в экстазе.

      – Кто? – уточнил Пафнутьев.

      – Полуобгорелый полицейский и недорезанная красотка. Они просто созданы для поцелуя под занавес.

      – Но перед тем, как слиться, хотя бы примут душ?

      – Ни фига, – Халандовский покачал в полумраке большой кудлатой головой. – В том-то, Паша, и весь смысл. Они сольются в экстазе именно в таком виде – он дымится, в отдельных местах еще и догорает, а она – вся в кровище маньяка, которого полицейский зарезал минуту назад его же преступным ножом. Это означает, что настоящая любовь преодолевает все на свете.

      – Недавно на улице видел, как изодранный в клочья кобель трахал полуживую суку, – проговорил Пафнутьев. – Хотя скорее делал вид, что трахает.

      – Это, Паша, то же самое. Но миллионы прекраснодушных зрителей по обе стороны Атлантического океана невольно смахнут растроганную слезу и проникнутся высокими, чистыми чувствами. Подобные фильмы – самое яркое, волнующее, незабываемое, что происходит в их сытой, сонной жизни.

      Все получилось точно так, как предсказывал многомудрый Халандовский, – полицейский зарезал маньяка, кровь хлынула на полуживую красавицу, избавитель освободил ее от пут и тут же приник к ней страстно и cамозабвенно. А красавица, ощутив прилив животворных сил, естественно, прильнула к нему, не забыв оголить самые соблазнительные места. Из их измученных глаз катились слезы счастья и любви.

      – Переключи программу, – сказал Пафнутьев.

      Но избавления от страшных картин друзья не получили – передавали военные сводки из Югославии, – американцы, немцы, англичане дружно и весело разбомбили пассажирский поезд вместе с мостом, по которому он шел. Потом показали высокоточное попадание томагавка в рейсовый автобус, потом пошли потрясающе красивые кадры – доблестные американские летчики трижды заходили на колонну беженцев. Дорога, усеянная сочащимися кровью кусками человеческих тел, казалось, вела в предыдущий фильм.

      – А что им, собственно, надо от этих сербов?

      – Затронуты национальные интересы Соединенных Штатов! – веско ответил Халандовский и опять переключил программу – шла передача о выдающемся певце столетия Фрэнке Синатре. Показали младенческие его годы, триумфальную жизнь, смерть, от которой содрогнулось все прогрессивное человечество. – Я переключу?

      – Конечно.

      На этот раз на экране возникла толстая, изуродованная жизнью тетка с накрашенным ртом, которая на ломаном сербском языке убеждала югославов в том, что бомбежки производятся для их же блага, что та свобода, которой они были лишены до сих пор, теперь воссияет над их мертвыми головами во всем своем слепящем великолепии.

      – Так, – проговорил Пафнутьев чуть слышно. – Дальше.

      Дергающаяся певичка показывала всем желающим части своего тела, наиболее, по ее мнению, удавшиеся природе.

      – А знаешь, эта Мадонна менее бесстыдна, нежели та баба, которая была до нее, – задумчиво проговорил Халандовский, снова переключая программу. Экран заполнили потные тела, орущие, искаженные оптикой рожи, скрежет мощных звуковых установок, блики лазерных лучей.

      – Что с ними? – спросил Пафнутьев невинным, совершенно дурацким тоном.

      – Музыкальные ансамбли. Победители национальных конкурсов. Пятая программа. Так называемая культурная.

      – Крути дальше.

      – Филадельфия опять проигрывает! – заорал не своим голосом спортивный комментатор. – Бостон на подъеме! Бостон впереди! Бостон неудержим в этой атаке! Это победа! Идут последние секунды матча! Какая победа!

      – Аркаша, это действительно победа?

      – Это оккупация, – невозмутимо ответил Халандовский, выключая телевизор. – Недавно, Паша, мне довелось видеть подшивку газет, которые выпускали немцы во время войны на занятых наших территориях.

      – И что?

      – То же самое, что ты сейчас видел. Правда, те газеты были пожелтевшими, выгоревшими от времени, а здесь краски вон какие яркие да сочные... Но суть та же. Должен, однако, сказать. – Халандовский поднялся, включил свет в комнате, положил на телевизор пульт. – Должен сказать, Паша, что те фашистские газеты были порядочнее, честнее. Да, они были оккупационными, но этого и не скрывали. А эти... – Халандовский склонил голову набок, как это он делал в минуты глубокой задумчивости.

      – Я


Скачать книгу