Капитан Колдомасова. Следователь Генеральной прокуратуры Российской Федерации по особо важным делам. Геннадий Даничкин
меются в виду чисто технические мероприятия по подготовке и непосредственно изданию или напечатанию этой повести в полиграфическом комбинате, не имеет ни один человек, ни группа людей любого рода, ни любые коммерческие предприятия, ни политические объединения, ни правительственные структуры, ни зарубежные образования и любые их граждане, и вообще – совершенно никто и ничто, за исключением непосредственно Верховного Господа, Бога Кршнатки!
Отражает же данная повесть искреннюю и откровенную, от природы и от Господа, Бога, личную жизнь, действия или бездействия, суждения и мнения, в первую очередь главной героини – капитана Колдомасовой – следователя Генеральной прокуратуры Российской Федерации, и искренние переживания исключительно всех других героев и персонажей данной повести. И в некоторой степени – реально существовавшие и существующие события и факты. Кроме того, именно такими, как в этой повести в некоторых её моментах, хотелось бы видеть нашего Президента РФ, всю нашу Верховную Власть в РФ, и всё наше Государство РФ!
Эта литературная новинка – несравнимая по своей искренности, откровению и правдивости ни с чем и ни с кем, уникальная по своему содержанию повесть «Капитан Колдомасова – следователь Генеральной прокуратуры Российской Федерации по особо важным делам», предназначена для элитного читателя, для передовой, продвинутой молодёжи, для властных структур любого уровня, и для иных желающих граждан, в том числе и зарубежных.
Приобретя её в свои коллекции, в подарок друзьям и просто так, – вы об этом никогда не пожалеете!
Хотя бы ради воспитания чувств и людей, эта повесть стоит того!
Кроме того, данная повесть будет вечно актуальной, – пожизненно для каждого человека в этом материальном мире на нашей или на этой Земле, созданной для всевозможных страданий и болезней. При этом, тщательно знакомясь с её полным содержанием, позволит всем гражданам уже во всеоружии встречать все, без исключения, или те, или иные, возможные тяготы и лишения, встающие у них на пути по всей их жизни, и жизни любых их государств в том числе. К тому же единоличными и совместно-общественными усилиями, приводить всё в своих государствах в должный порядок вещей, истинно соответствующий строго безопасной, нормальной, благосостоятельной и Божественной – в самом широком смысле этого слова, жизни для каждого, без исключения!
С глубоким уважением ко всем, без исключения, читателям – единоличный автор этой уникальной повести и широкой русской здесь словесности Даничкин Геннадий Максимович.
© 25 августа 2009 г.
Дверь открылась. И вошла Лена – секретарь приёмной областной прокуратуры. Моложавая. В общем-то, молодая девушка. Слегка полноватая. Выше среднего роста. Белесая. Со светлыми, обрезанными у шеи волосами, зачёсанными назад. С прямой со всех сторон фигурой. В белой кофточке с длинным рукавом. В светло-синей юбке чуть ниже колен, скрывающей её жирные ноги в коричневых модельных туфельках. С золотым перстнем с вкраплёнными в него какими-то мелкими драгоценными камешками, одетым на указательный палец левой руки. Она закрыла за собой дверь кабинета и, подойдя быстро к краю длинного стола, слегка согнувшись, опёршись на стол обеими руками, почему-то таинственным или заговорщицким тоном выдохнула:
«Валентин Антонович, приехала работник из генпрокуратуры, о котором нам сообщали неделю с половиной назад из Москвы. Стоит в приёмной, к вам».
«Приехала! – отметил про себя Валентин Антонович. – Значит – баба! То есть легче будет себя чувствовать с ней, чем с мужиком. Хотя, чёрт её знает, что там ещё за баба? Есть бабы – хуже мужика».
Быстро оценив обстановку и избрав мысленно для себя манеру поведения и общения со стоящим за дверью в приёмной работником, вернее, уже известно ему работницей генпрокуратуры, Валентин Антонович – областной прокурор, начал принимать небрежно-деловую позу в своём прокурорском, шикарном, кожаном кресле и, сделав на своём лице снисходительно-утомлённый, деловой вид, ни о чём больше не спрашивая, сказал секретарю:
«Просите, пусть войдёт».
Лена выпрямилась, вышла из кабинета в приёмную, и, не закрывая дверь, отойдя в сторону, освободив вход в кабинет, произнесла любезным голосом:
«Проходите, пожалуйста».
Валентину Антоновичу через проём двери никого не было видно, и он, сделав дополнительно наигранный, не интересующийся посетителем вид, опустил вниз свой взгляд и, прекратив размышлять обо всём, уставился на какую-то бумагу с напечатанным на ней каким-то текстом, и лежавшую почему-то «вверх ногами» по отношению к нему. Услышав звук входящих шагов и, наконец, звук закрывшейся двери своего кабинета, Валентин Антонович лениво поднял глаза.
То, что он увидел, поразило его разум и сознание, и было сравнимо разве только с блиставшей бесконечно молнией и громом среди ясного, яркого, солнечного, летнего неба прямо перед ним. У него поползли вверх брови, вылупились удивлённо глаза и невольно отвисла челюсть.
Постепенно сознание Валентина Антоновича начало приходить в норму, не утрачивая при этом первого произведённого