Балласт или будущее. (Рассказы). Станислав Кочубейник
и незаметной. Нет, заметили.
– И куда они прутся в такую рань? Сидели бы дома – пенсии им сейчас повысили, льготы всякие… сиди дома, радуйся.
– А чего им сидеть: проезд бесплатный, забот никаких, вот и шастают повсюду…
Молчит, бабуля – тренированная. Это не самая большая обида в ее жизни. Униженные, ограбленные и осмеянные, наши старики пережили в жизни такое, что пережить, кажется, невозможно…
Ну вот, поехали. Незаметно улыбнулась, гордясь своей победой – главное, не вытолкали. Там, правда, еще от остановки идти далеко, да ладно, у дочки отдохну. Отдохнет?
Нам надо с ними что-то делать. С этим балластом, съедающим львиную долю бюджета, гречневой крупы и макарон и не приносящие никакой пользы. Все это, непосильной ношей висит на нашей развивающейся экономике, ухудшает статистическую отчетность и наш имидж перед европейскими странами. Усыплять, что ль?
О люди, кому удалось так жестоко обмануть вас? Почему вы поверили, что «наше будущее – дети»? Старость – наше будущее! Это дети будут такими же, как мы, а мы такими, как наши старики! И потому я предлагаю: давайте, самим тщательным образом, позаботимся о своем будущем, о наших стариках. Для этого вовсе не надо возводить новые космические комплексы, поворачивать вспять реки и делать многое другое, великое и бесполезное. Все то, можно вершить между делом. Главное, это непрестанная забота о наших стариках. Только в таком случае мы можем гарантировать свое безопасное будущее и счастливое настоящее для нас и наших детей! Таков Закон.
Когда Ньютон еще не открыл закона о земном притяжении, картошку в погреб можно было засыпать, но улететь в космос – увы. Не зная духовных законов развития общества, можно кое-как жить, но жить по настоящему: богато, красиво, счастливо – невозможно! Можно не верить в существование таких законов, можно, просто, не знать о них, но это не освобождает нас от их власти. А один из главных законов, защищающий наше настоящее и будущее говорит так: «почитайте родителей ваших, чтобы продлились дни ваши на земле, и вам было хорошо». Вы можете посещать церковь, а можете и не принадлежать ни к одной религии, вы, может быть, умеете красиво, и долго молится, а может, и вовсе не умеете этого делать. Все то, ваше личное дело! Но если вы хотите быть успешными в своих делах, счастливыми в семейных отношениях, – позаботьтесь о тех, через кого Бог дал вам жизнь, о своих родителей. Потратьте свое время и средства на их лечение, питание, на тепло для них и на то чтобы жили они подольше. То, что они, старики наши, жили не так, ошибались во многом и падали – для нас не имеет никакого значения. Мы все небезупречны, но, тем не менее, все хотим жить хорошо, быть счастливыми… Нет-нет, я не призываю вас стать «белыми и пушистыми»– оставайтесь такими как вы есть, но делайте то, что выгодно!
Озабоченные тем, что напялить на собственных чад, чем набить им брюхо, и на кого выучить, вы вырастите их, подобными себе. Остановитесь, и, пока есть еще возможность, научите их, своей жизнью, заботится о стариках, о себе! Чтобы потом не скулили от обиды и холода: «я же тебя вырастил…»
Пришла соседка. У нее две дочери: одна – живет далеко, другая – не признает ее за мать. «Мне, нищая мама, не нужна» – говорит.
Поздоровалась, присела.
– Некому огород вскопать… Может и не доживу до нового урожая… а если доживу – что есть буду!? – сетует. И еще, о наболевшем. – Говорят, хоронят сейчас без гробов. Как это, без гроба!? Боюсь я, как подумаю: земля меня придавит, в рот насыплется… Я бы себе заранее гроб купила, только страшно одной в комнате вместе с гробом.
Посидела немного, уходит. Топить печку надо, весна затяжная голодная, да и сварить что- то надо, газовый баллон долго не везут…
Черный пес кинулся из будки навстречу, гремя цепью. Потом вдруг остановился, виновато вильнул хвостом и побежал проверить на месте ли миска. Молодой еще, а все понял и стыдно ему стало за наше будущее…
Почему мы выжили
Изучая трагическую историю нашего народа, и своего рода, я всегда с удивлением и неким благоговением пытался понять, а почему мои предки остались среди живых? Ведь слушая рассказы очевидцев о гражданской войне, о страшном голодоморе, о Великой Отечественной войне, понимаешь: шансов выжить было ничтожно мало. Практически не было шансов. И я уже чуть было не склонился к мысли, что случай и удача всему голова, но однажды, совершенна случайно, спросил об этом свою бабушку. Так, просто спросил, не надеясь на ответ – а что могла знать об этом безграмотная женщина!? Тем более что в голове ее, за долгие годы, перепутались в невообразимом порядке и события и люди.
– Ну вот… А я все думаю: когда же ты меня об этом спросишь? А то все ищешь где-то… Шансов у нас, действительно никаких не было. В гражданскую то петлюровцы, было, резню устроили, то Буденный село поджог…
– Бабушка, да что ж ты такое говоришь: «Буденный село поджог»? Не мог Буденный такого сделать!
– А ты откуда знаешь: «мог» «не мог»? Спросил!? Так слушай! Люди, они, на все способны… Только я не об этом. Я о том, почему мы выжили. Трудней всего было в тридцать третьем году. И землю, и хлеб у людей отобрали – живи, как хочешь. А я своего заставила