Роковой поцелуй. Джорджетт Хейер
через две мили брат и сестра прибыли в деревушку Уэтстоун, где размещалась дорожная застава, за которой начиналась пустошь Финчли-Коммон.
Уже одно название этого знаменитого тракта, пользующегося дурной славой, навевало тревожные мысли, но в столь погожий октябрьский день он встретил их вполне дружелюбно. Из засады не выскочили разбойники в масках, чтобы остановить их карету; они не встретили ничего, что могло бы напугать их, не считая дорожной кареты, раскрашенной во все цвета радуги; очень скоро им удалось достигнуть деревушки Ист-Энд, и те ужасы, которые таила в себе пустошь, благополучно остались позади.
Из Хайгейта[22] им впервые открылся вид на Лондон. Когда карета одолела подъем и начала спускаться вниз по южному склону, зачарованному взору мисс Тавернер предстал поистине величественный пейзаж. В небо стремились шпили, вдали серебром блестела лента Темзы, а внизу, в туманной дымке солнечного света, теснились многочисленные здания, о которых она столько слышала. Девушка не могла оторвать глаз от представшего ей зрелища, равно как и поверить в то, что наконец-то прибыла в город своей давней мечты.
Дорога вела вниз, и вскоре город скрылся из виду, а они выехали на тракт Холлоуэй-роуд, что в гордом одиночестве петлял меж холмами, спускаясь все ниже, пока не привел их в Айлингтон-Спа. Деревушка оказалась очаровательной; в самом ее центре, на зеленой лужайке, росли высоченные вязы, неподалеку раскинулся сельский пруд для отбившихся от стада коров и овец, а вдоль тракта расположились несколько гостиниц.
Но вот путники миновали последнюю дорожную заставу, вручив сторожу подорожную, и карета запрыгала на камнях булыжной мостовой между вереницами домов.
Казалось, вид за окном меняется ежесекундно. Мисс Тавернер пыталась прочесть названия улиц, по которым они ехали, однако ее внимание рассеялось, она хотела охватить взглядом все сразу и поняла, что голова у нее идет кругом. Лондон поражал размерами и суетой.
Похоже, они едут по улицам уже целую вечность; однако наконец карета остановилась. Подавшись вперед, мисс Тавернер увидела, что по обеим сторонам улицы, где они очутились, высятся элегантные особняки, да и сама она выглядит ухоженной и сытой, в отличие от многих из тех, по которым они приехали сюда.
Но вот дверца кареты распахнулась, на землю опустилась лесенка, и еще через минуту мисс Тавернер стояла в фойе гостиницы «Гриллон».
Очень скоро выяснилось: мистер Фитцджон дал Перегрину весьма дельный совет. Гостиница предлагала своим постояльцам все, чего только могла пожелать душа в смысле комфорта. Спальни, салоны, гостиные, мебель и обстановка – на всем лежала печать отменного вкуса. Мисс Тавернер, усомнившаяся было в том, что они поступили мудро, последовав совету незнакомого молодого джентльмена, осталась вполне удовлетворена увиденным. Осматривать простыни в «Гриллоне» не пришлось.
Первое, чем следовало заняться, – проследить за тем, как будут распакованы ее баулы и сундуки, а потом и разложена одежда;
Хайгейт – деревня на севере Большого Лондона, отделенная от центра города лесопарковой полосой Хэмпстед-Хит.