Геополитические горизонты Нормена. Или Центр мира. Владимир Валерьевич Земша

      Нормен – мужчина в тёмном костюме и белой рубашке смотрел пристально, не отводя взгляд от своего собеседника.

      – Что ж, Вацлав, годы усилий не прошли даром, и теперь можно с полной уверенностью подвести первые итоги достигнутого!

      – Разумеется! Как и было обещано, в случае успеха мероприятия я получил в собственность всё, что и было обещано, собственно, всё то, что принадлежало моей семье по праву! – Вацлав сел в кресло, стоящее под углом к креслу Нормена.

      – Вот видите, мы восстанавливаем историческую справедливость, возвращая нашим сторонникам всё то, что было у них отобрано при «Советах»! – Нормен, закину в ногу на ногу, пристально глядел в глаза Вацлаву, прямо напротив, с нотками задумчивости.

      – Однако ещё не всё. Всё это лишь начало большого пути! И кто знает, по какую сторону мы с вами окажемся уже завтра, – Нормен подошёл к окну, посмотрел куда-то в небоскрёбную сияющую даль.

      – Что вы имеете в виду, сэр?

      – Видите ли, существует вероятность, правда в отдалённой перспективе, того, что рано или поздно ваша семья снова лишится всего либо лишит всего других. Тут уж третьего не дано. Здесь или ты, или тебя…

      – Я вас совершенно не понимаю! – почти воскликнул Вацлав. Однако Нормен не спешил с ответом. Он был мастером пауз. Повисла неудобная тишина. Вацлав заёрзал и первый начал угадывать ответы на свой же вопрос: «Вы имеете в виду-то, что завтра может случиться коммунистический реванш?

      – И это не исключено, однако я говорю не о вероятностях, а о неизбежностях, – Нормен усмехнулся, покрутил коньяк по стенкам бокала, посмотрел на стекающие вязкие дорожки, поднёс бокал к носу, вдохнул, прикрыл глаза от удовольствия и не спеша продолжил.

      – Видите ли, капитализм есть движение общественного развития в унисон движению капитала. Деньги же – не только движущая сила общества, но и главная цель его движения, – он усилил смысл этих слов, утвердительным жестом ладони по дугообразной траектории. Продолжил.

      – В ходе этого движения мелкий капитал рано или поздно поглощается более крупным. В этом-то лежит основная тенденция капитализма – в его глобализации. В постепенной концентрации материальных благ всего мира в одних руках. Кто верит в возможность мирного существования множества разнообразных национальных независимых и разнообразных капиталистических государств и культур, слишком наивен. Рано или поздно весь мир сварится в «единый коктейль», который, образно говоря, через трубочку выпьет тот, кому всё это будет, в финале, принадлежать. А согласно капиталистическому правилу, принадлежать это будет не всему обществу на основе «паритетного равноправия», а некоему индивиду или группе индивидов, объединённых общей целью и до поры нужных друг другу. Однако препятствием для достижения цели концентрировать в единых руках все материальные блага могут служить некоторые национальные границы и национальные амбициозные элиты, которые будут сокрушаться посредством «демократических ценностей» и формирования конкурентной среды, в которой поражение обособленных национальных субъектов хозяйствования предопределено.

      – Вы хотите сказать, что национальные границы Чехословакии, равно, как и её хозяйственные субъекты, находятся под угрозой исчезновения? Так? – Гавел поднял брови.

      Нормен, не ответив на этот вопрос, словно пропустив его мимо ушей, спросил.

      – А что, по вашему, есть демократия?

      – Ну, разумеется, право выбирать! – Вацлав ответил так, словно его спросили, «сколько будет дважды два».

      Нормен усмехнулся.

      – Вот поэтому инструменты «демократических выборов» на фоне формирования конкурентной среды не только в экономике, но и в политике позволят с относительной закономерностью получать власть путём борьбы «политических технологий», базирующихся на финансировании. А следовательно, победа в этих «демократических выборах» предопределённо будет доставаться тому, в чьих руках находится центр мирового финансового рынка. Важно сформировать эгоистический «класс потребителей», как опору общественного сознания «общества потребления». Этакое управляемое и предсказуемое «электоральное большинство». Вообще, это проще, чем создать человека, способного на самоотречение, через служение обществу, чего добивались коммунисты. Ибо человек – грешное создание. Им движут лень, жадность, зависть, страх, тщеславие. Поэтому ему куда проще внушить то, что нет необходимости ограничивать свои желания, что материальные блага и достижения – превыше всего! Методы нашей идеологической борьбы базируются не на идеях, но на вполне