Притчи про Ваню-Лапотка. Виктор Кротов
is>На обложке картина Валерия Каптерева «Гамлет и могильщик».
От автора
Не знаю уж, откуда он ко мне заявился, этот самый Ваня-Лапоток. Но вот время от времени он возникает – и знаете, с ним не соскучишься. Хотя он и простоват (ну, лапоток лапотком), но что-то такое в нём есть неожиданное и заставляющее задуматься, даже если совсем не собирался этого делать…
А что касается картины на обложке, то Ване-Лапотку, по-моему, подходят образы обоих персонажей сразу, несмотря на то, что они здесь разительно разные.
Костёр и пожар
Один богатый знакомый решил сделать Ване-Лапотку сюрприз ко дню рождения: прислал целую гору брёвен и досок, чтобы новый дом построить. А Ваня-Лапоток созвал гостей и устроил из этих брёвен и досок костёр всем на удивление. Никто такого большого костра не видал.
– Зачем же ты такое добро сжёг, а сам в старом доме жить остался? – спросили у Вани-Лапотка.
– А что? Построил бы я дом, а он от пожара сгорел бы, – ответил Ваня. – Лучше уж костёр, чем пожар.
– Но ведь и старый дом от пожара сгореть может.
– А что? Старый не так жалко.
Хорошо ли быть лаптем
– Неужели ты не стесняешься своего прозвища? – спросили Ваню-Лапотка.
– А что? Я им даже горжусь, – ответил Ваня.
– Чем же тут гордиться?
– Во-первых, лучше быть лаптем, чем самому облапошивать или вечно бояться, что тебя облапошат.
– А во-вторых?
– Во-вторых, всё-таки лучше быть маленьким лаптем, чем большим.
Неуклюжесть и вежливость
Шёл Ваня-Лапоток по лесу, по сторонам глазел. Попал ногой в кротовую норку, споткнулся и упал. Сел, почесал в затылке, потом приложил рот к норке и крикнул:
– Извини, друг, что норку твою разворошил! Не хотел тебя обидеть!
Встал, отряхнул землю с губ и пошёл дальше. И пробормотал на ходу:
– А что? Из спотыкающегося недотёпы стал вежливым человеком.
Дырявый мешок
Нёс Ваня-Лапоток набитый чем-то мешок, а навстречу ему любопытный знакомый.
– Куда идёшь? – спрашивает. – А что это в мешке у тебя? Где раздобыл?..
Поставил Ваня-Лапоток мешок на землю и стал его внимательно осматривать.
– Что случилось? – спрашивает знакомый. – Что ты на своём мешке ищешь?
– Эх! – вздохнул Ваня-Лапоток. – Купил мешок хороших вопросов, так он с дыркой, наверное: вот и гляжу, где она. А то вопросы посыпались. Да и больно мелкие они оказались, хоть обратно неси!..
Заколоченная дверь
Приятели Вани-Лапотка решили подшутить над ним и ночью заколотили дверь в его дом. Утром, спрятавшись неподалёку, они стали поджидать – как он будет выбираться. Но Ваня-Лапоток не показывался.
К вечеру шутники не выдержали, повыдёргивали гвозди и вошли в дом. Как ни в чём не бывало, Ваня-Лапоток позвал их пить чай.
– Ты на нас не обиделся? – спросил один из приятелей.
– А что обижаться? Я об этом и не думал.
– Значит, понял, что это шутка? – спросил другой.
– А что, разве шутка? – пожал плечами Ваня. – Я об этом и не думал.
– Так о чём же ты думал? – удивился третий.
– Думал, что вытаскивать гвозди лучше с той стороны, откуда их забили.
Подготовка
Ложась спать, Ваня-Лапоток говорил: «Я умер». Когда просыпался, говорил: «Я воскрес».
У него спросили:
– Неужели ты так старательно готовишься к смерти?
– А что, разве у кого-нибудь не получалось умереть? – спросил он в ответ. – Я готовлюсь к воскресению.
Сколько подавать нищим
Знакомый заметил, как Ваня-Лапоток просит подаяния. Некоторое время спустя, он увидел, как Ваня-Лапоток сам подаёт милостыню.
– Как это понять? – удивился он.
– Да вот, хотелось узнать, сколько получает нищий. Если много – можно подавать поменьше, а если мало – побольше.
– Ну, и что оказалось?
– Теперь я думаю, что каждый, кто жалеет денег на милостыню, должен попробовать просить её сам.
Кто настоящий
Ваня-Лапоток купил себе новую одежду для путешествий: рубашку и куртку с множеством карманов, прочные удобные брюки, надёжные сапоги. Нарядился и отправился в лес. По дороге встретил двух приятелей. Они в один голос сказали:
– О, да ты настоящий путешественник!
По лесу Ваня бродил до темноты. Возвращаясь, он сбился с пути и упал с обрыва в глубокий овраг. Там он застрял в кустах с большими острыми шипами – да так, что сначала не мог шевельнуться. Но когда