Фауст. Иоганн Гете

      Ученый муж, ты многих спас;

      Живи ж сто лет, спасая нас!

      Склонитесь лучше перед тем,

      Кто учит всех и благ ко всем.

      Что должен был ты, муж великий, ощутить,

      Услышав эту речь и эти восклицанья!

      О, счастлив, кто дары свои и знанья

      С такою пользой мог употребить!

      Приход твой мигом изменил картину:

      Отец тебя показывает сыну,

      Бегут, спешат, теснятся все вокруг;

      Замолк скрипач, затихла пляска вдруг;

      Проходишь ты – они стоят рядами,

      И шапки вверх летят все тут!

      Еще момент – и ниц они падут,

      Как пред священными дарами.

      Пойдем туда: на камне том

      Присядем мы и отдохнем немного.

      Не раз я здесь сидел, томя себя постом,

      Молясь и призывая бога.

      С надеждой, с верою в творца,

      В слезах, стеня, ломая руки,

      Для язвы злой, для страшной муки

      Просил я скорого конца.

      Слова толпы звучат насмешкой злою

      В ушах моих, и знаю я один,

      Как мало мы, отец и сын,

      Гордиться можем этой похвалою.

      Отец мой, темный труженик, в тиши

      Над тайнами природы тщетно бился;

      В ее круги святые он стремился

      Проникнуть всеми силами души –

      По-своему, но честно. Меж адептов

      Сидел он в черной кухне взаперти

      И силился бальзам целительный найти,

      Мешая разных множество рецептов.

      Являлся красный лев – и был он женихом,

      И в теплой жидкости они его венчали

      С прекрасной лилией, и грели их огнем,

      И из сосуда их в сосуд перемещали.

      И вслед – блиставшую лучами всех цветов

      Царицу юную в стекле мы получали:

      Целительный напиток был готов.

      И стали мы лечить. Удвоились мученья:

      Больные гибли все без исключенья,

      А выздоравливал ли кто,

      Спросить не думали про то.

      Вот наши подвиги леченья!

      Средь этих гор губили мы

      Страшней губительной чумы!

      Я сам дал тысячам отраву:

      Их нет – а я живу… И вот

      В моем лице воздал народ

      Своим убийцам – честь и славу!

      Ну стоит ли об этом вам тужить!

      Довольно, если правильно и честно

      Сумели вы все к делу приложить,

      Что от других вам сделалось известно.

      Как юноша, трудам отца почет

      Воздали вы – он был доволен вами;

      Потом науку двинули вы сами,

      А сын ваш снова далее пойдет!

      О, счастлив тот, кому дана отрада –

      Надежда выбраться из непроглядной тьмы!

      Что нужно нам, того не знаем мы,

      Что ж знаем мы, того для нас не надо.

      Но перестань: не будем отравлять

      Прекрасный