История Испании. Том 1. С древнейших времен до конца XVII века. Коллектив авторов
которым в XVIII–XIX столетиях все в большей мере добавляются культурные и торговые связи. Как раз в это время складывается основа коллекции испанской живописи Государственного Эрмитажа – одно из самых обширных собраний «испанцев» за пределами самой Испании, впервые переводятся на русский язык «Дон-Кихот» Сервантеса и многие другие произведения испанской литературы и общественной мысли.
В начале XIX в. именно Россия и Испания не покорились армиям Наполеона; в те годы отношения между двумя странами стали еще более тесными. Пожалуй, именно тогда, когда русские с восхищением наблюдали за борьбой испанского народа против Наполеона, возник тот возвышенно-романтический образ Испании, который жил и обогащался новыми оттенками на протяжении всего XIX в. Так, российское общество с большим интересом следило за перипетиями испанской революции 1820–1823 гг., а Рафаэль Риего стал кумиром декабристов.
Испанские мотивы занимают заметное место и в русской классической литературе от Пушкина до Тургенева и Достоевского, и в музыке. Испанский театр в XIX в. утверждается на российской сцене, удерживая свои позиции и в следующем столетии. В России сложилась великолепная школа художественного перевода с испанского, сделавшая достоянием читающей публики шедевры испанской художественной литературы. Многие переводы, как, например, переводы Константином Бальмонтом и Борисом Пастернаком драм Кальдерона, стали заметным явлением русской культуры. Записки российских путешественников об Испании XIX – начала XX в., особенно знаменитые «Письма об Испании» В. П. Боткина, пользовались большой популярностью. Наконец, во второй половине XIX в., в период блестящего расцвета отечественной исторической науки, как ее отдельная отрасль появляется российская испанистика.
Приобщение российской образованной публики к истории Испании эпохи Средних веков и Нового времени началось с середины XIX в. благодаря выдающимся ученым Московского университета – Т. Н. Грановскому, П. Н. Кудрявцеву, С. В. Ешевскому и другим, которые в своих лекционных курсах касались основных – известных на тот момент – проблем испанской истории. Характерные для той эпохи представления о свободолюбии испанцев, их ненависти к бесправию и стремлении к независимости импонировали русской интеллигенции.
Есть еще одно обстоятельство, которое могло повлиять на то, что Пиренеи оказались в фокусе исследовательских устремлений отечественных историков. Как известно, Испания в течение нескольких веков находилась на рубеже двух цивилизаций – западной и восточной. Их противостояние и одновременно взаимодействие, порой парадоксальное, могло быть созвучно тем проблемам, которые волновали российскую общественную мысль в попытке определить место и роль России между Западом и Востоком. Отсюда постоянно возникавшие параллели между Россией и Испанией, акцентирование близости черт характера испанского и русского народов, которую отмечали не только русские путешественники XIX в., но и такие крупные мыслители и писатели, как, например, Лев Николаевич Толстой.
В 1840–1860-х годах собственно исследований по истории Испании в российской исторической науке еще не было. Единственное исключение – очерк Тимофея Николаевича Грановского (1813–1855), содержавший критический разбор исследования Р. Дози, посвященного соотношению реального Сида, исторического деятеля XI в., и героя «Песни о моем Сиде» и романсов.
В конце XIX – начале XX в. российская испанистика достигла уже выдающихся успехов. У историков этого поколения интерес к Испании приобрел собственно научный характер. Испания привлекала их возможностью проследить на малоизвестном, «экзотическом» материале действие общих закономерностей развития европейской истории. А среди этих закономерностей их, в свою очередь, интересовали те, изучение которых казалось наиболее перспективным для понимания развития России, решения самых насущных вопросов российской жизни. Исследователей того периода привлекали такие темы, как история экономики, история крестьянства и его борьбы за свободу и землю.
Так, знаменитый историк и социолог Максим Максимович Ковалевский (1851–1916), автор трехтомного труда «Экономический рост Европы до возникновения капиталистического хозяйства», широко использовал в работе материалы по истории Испании. Много внимания он уделял изучению сельской общины, считая ее важнейшим феноменом истории и России, и Испании. Широкое общественное звучание имела статья Ковалевского «Народ в драме Лопе де Вега „Овечий источник“» – дань интереса русского историка, жившего в эпоху бурных и болезненных перемен в российской деревне, к теме крестьянского протеста и восстания в средневековой Испании.
Еще один крупный историк, занявшийся, наряду с другими сюжетами, историей Испании, – Иван Васильевич Лучицкий (1845–1918) – принадлежал к научной школе Киевского университета. Будучи последовательным сторонником общинной теории и рассматривая общинный строй как некий всемирно-исторический этап, через который проходит любой народ, он стремился и в испанском материале найти подтверждение своим воззрениям. Результатом его работы в испанских архивах и библиотеках стали труды «Поземельная община в Пиренеях» и «Бегетрии: Очерк из истории испанских учреждений». Ученый считал, что многие стороны испанской жизни и все своеобразие ее