Машина исполнения желания. Андрей Басов
нтастики, возможно, получат эстетическое удовольствие. А те, кто любит иногда почитать на сон грядущий, обретут ещё и приятные сны. Не удивляйтесь причудливой смеси времён, событий и персонажей. Ведь там об исполнении желаний, а вовсе не о фактах истории…
Пролог, год 1975-ый
С сиреной и скрипом тормозов у нашего Дома остановилась большая машина скорой помощи. Врач и санитары с носилками понеслись вверх по лестнице на второй этаж. Все оказавшиеся рядом с Домом мальцы, разумеется, вслед за ними и я в том числе.
– Николая Ивановича убили! – истошно голосит соседка пострадавшего из шестой квартиры. – Ни одного живого места на теле нет.
Что означает «ни одного живого места», мы поняли, когда тело вынесли из дверей. Кровь даже капала с носилок, а лицо обычно весёлого человека под случайно откинувшейся простынёй белое и безжизненное. Прибыла милиция и начала разбираться со всеми, кроме мальчишек. Разбирались долго, но виновных так и не нашли. Не видел и не слышал их никто.
Постепенно сложилась довольно непонятная картина, как мне рассказала мама. Николая Ивановича – отставного военного нашла соседка. Проходила по коридору и услышала необычный шум и грохот в комнате жильца. Постучала раз, другой. Никто не отвечает. Дверь заперта изнутри на задвижку. Но такие задвижки только двинь и отлетают враз. Двинула и вошла. Человек в луже крови и поваленная мебель. Видимо, он пытался удержаться на ногах, хватаясь за что попало. По крови и дыркам на одежде ясно, что не сердечный приступ. Больше никого нет, никаких выстрелов не было слышно и оружие рядом не валяется. Понятно, что в таком состоянии он не мог прийти в квартиру и в него стреляли прямо здесь. Позже из тела извлекли чуть ли не десяток пуль. Но кто стрелял, из чего и как исчез из комнаты?
Эти вопросы так и остались без ответа. Николай Иванович молчал. Он всё-таки выжил. Месяца через три его выпустили из больницы. Поначалу ходил медленно и осторожно. Потом постепенно ожил и повеселел, как и раньше. Через полгода после больницы он неожиданно съехал из Дома, никого не предупреждая, и совсем не милиция появилась зачем-то разбираться с его отъездом. Вроде бы он отбыл слишком поспешно, налегке и даже со службы не уволился.
Мама говорит, что во время ранения он был одет в военную форму. В общем-то для отставника это не удивительно, но вот форма была офицерская, с погонами, но не советская. Чьей принадлежности неизвестно и пули в теле от оружия неизвестного происхождения…
ГЛАВА 1: Принцесса
Я недавно вернулся из Парижа двадцатых годов, где наше чудо несказанное – амазонки Древнего Рима устроили погром в одной из местных банд. И чего эта публика парижского дна цепляется к девочкам, которые сами никого не трогают, если их не провоцировать? Ну, понятно, что против такой прелести равнодушно не пройдёшь, но меру-то назойливости всё же нужно понимать. Э-эх, я и сам к ним неравнодушен, правда, не в сексуальном плане. Они нам, как члены семьи, создавшейся стихийно в далёком времени из фантазии одного из нас. Пожалуй, пора рассказать об этой необычной и многообразной мечте, обрётшей непостижимым путём совершенно материальные формы. Для меня в Доме, как мы его зовём по имени, словно живое существо, всё завязалось полтора года назад совсем не с амазонок.
Обычно чужие жизнеописания читать скучно. Поэтому я не буду ими сильно обременять. Но хоть что-то ведь нужно же знать о действующих лицах. Нас немного – всего пятеро. Но каждый играет важную роль в событиях очень разных и сильно зависящих от характеров участников.
Наш Дом – это старый, четырёхэтажный особняк на Сергиевской улице с «барской» парадной и двумя дворовыми флигелями. Как ни странно, но, наверное, одним из самых интересных и колоритных обитателей нашего Дома является дворник – татарин Ахмед. Одинокий, добрый и сговорчивый, с лицом то ли оперного злодея, то ли киношного ордынского хана. Однако когда узкая бородка и усы расплываются в улыбке, то добрее лица, пожалуй, и не сыщешь. Он уже старик и, наверное, всю жизнь провёл при Доме.
Анна Петровна. По всему видно, что в своё время она была редкой красавицей. Даже сейчас трудно оторвать взгляд от её необычного лица и проницательных глаз. Загадочная личность. Даже для моей мамы и бабушки. Анна Петровна явно старше мамы, но, кажется, что и намного младше бабушки. Однако о прошлой жизни Анны Петровны ни та, ни другая ничего не знают. Анна Петровна уже была здесь, когда наше семейство вселилось в Дом. Нельзя сказать, что Анна Петровна замкнута и необщительна. Совсем нет. Она служит переводчиком в каком-то издательстве и хотя бы в силу работы не может быть не общительной. Я не раз видел её и маму стоящими на лестничной площадке или на улице и о чем-то оживлённо болтающими на немецком языке. Другое дело, что, наблюдая Анну Петровну, чётко чувствуешь дистанцию, границу которой не следует переходить ни в разговорах, ни в поползновениях на поступки. Если Анна Петровна никогда и никого не приглашает к себе, то не следует и её приглашать никуда. Вежливый, но категоричный отказ заведомо предсказуем.
Правда, живут в нашей «барской» парадной и люди, которых Анна Петровна всё же изредка удостаивает краткими визитами. И один из