При царе Антигорохе. Федор Федорович Иванов
муслином,
Вдруг
Выпадала
Оказия.
…Так,
Без лицеев и без гимназий,
Смело
Мудрость мудрела,
Учась
Уму-разуму,
(Впрочем,
Бессильно
Мистику
Часто
Путая
С Истиной).
…Поездив по свету,
Он о себе
Возомнил
Воистину
Высоко,
Глубоко,
Как о горè,
Как о море;
Мыслил
Истово,
Не наскоком,
За весь мир
Душою радел,
Но не одиноко
Горел,
А с учениками…
Может, такой
И есть
Настоящий кумир?
Может, парень
Такого
Нрава
Сравним с богами
По праву?
Не умещался он
В личной норе,
Не дрался с псами за кость,
И был своей вере
На редкость
Верен,
Искренен,
Целен
И прост.
…И шел все вперед!…
Но не проходил,
А пропускал через себя
Толщи пород,
Весь человеческий род,
Тигр, Ефрат и Нил,
Каждую особь,
Весь небосвод,
Делимое и неделимое,
Отдельное и единое,
Общее и особое;
Торжественность шествий,
Свирепость нашествий,
Неожиданность происшествий!!
Вот способ
Что ни наесть
Интереснейший
От мечты до судьбы,
А еще
От звезды до звезды
Путешествовать!
…Небо мое,
Ты теперь объятное небо,
Ты помнишь ребенка,
Что во сне обнимал тебя,
И краскам твоим
Творил свой наивный молебен,
И щекой
Прижимался
К звездам,
Верней, к их ресницам-лучам…
Небо
Мое,
Объятное небо,
Несерьезно
И как-то
Нелепо,
Что с тобой
При чужих
мы
До еще
Не на «ты»…
Снова о Пифагоре
Задерживая воспоминания
Сетью
Неводом
Ситом,
Воскрешая давно забытое:
Жизни смех,
Ее восклицания,
Переизбыток сил,
Шум пиров,
Молчанье могил;
Радость и муку
Собирая в копилку знания;
Копя в душе мира звуки,
Слушая флейту призвания,
Он
Умом охлаждал
Жар пустынь,
Одиночество скал
И прохладу долин
Согревал,
Раскрашивал
Радугой скуку
И чуть ли не в женских муках
Науку
И веру
Рожал.
Так,