Приключения Бабок Ёжек и друзей из Сказочного леса. Татьяна Звоночек
лнечным диском. Лучи своими яркими струящимися потоками устремляются на землю. Солнце освещает землю – луга и поля, горные утесы и хребты.
Мощный вековой дуб с толстым стволом и вечнозеленой листвой встречал солнце. Кажется, каждый листок и каждая его веточка тянулась к солнечным лучам.
На ветке дуба сидела красавица с хвостом рыбы. Она прислонила голову к дереву. Девушка недовольно поморщилась и попыталась спрятаться за листвой. Черный кот, спящий недалеко от русалки, замурлыкал о чем-то своем, кошачьем. И, приоткрыв один глаз, подставил солнечным лучам бока.
– Равняйся! – громовой бас разлетелся по лесу.
Русалка упала с ветки, но в последний момент успела вцепиться в нее руками. Она тяжело вздохнула и залезла обратно. От испуга она часто моргала.
– Равняйся… – повторил бас. – Смирно!
Старшина в золотых латах командовал своим войском. Тридцать три богатыря, статных, молодых и крепких парня выстроились перед своим командиром. Командир, бравый мужчина лет сорока – пятидесяти имел довольно пышную бороду.
– Рассчитайся, – отчеканил он и улыбнулся.
Его крик разнесся по лесу. Перепуганные птицы стаями поднялись над деревьями.
– Но дайте же поспать! – недовольно проворчала русалка.
– Каждое утро одно и тоже! – сказал кот и грустно добавил: – Хоть что-то не меняется.
Хотя, стоп! Неужели в Тридесятом царстве ничего за столетия не поменялось, давайте заглянем туда.
Да, на первый взгляд все как обычно – полянка, залитая утренним солнышком, цветочки-василечки разные радуют взгляд путника. Солнышко пригревает по-сказочному, по-весеннему как-то. Дуб зеленый, кот направо и налево ходит, и как ему не ходить-то, от внука младшего который год письма ждет. Его внучок тоже миру известный хитрец да молодец, с принцессой дружбу водит и с мужем ее, как же его там, ну благородный он стал. А с Маркизом Карабасом, ну парень был бедняк да босяк, а досталось ему наследство. Да не золото и не серебро, а кот говорящий. Кот в сапогах, вот внук так внук, третий в своем кошачьем поколении. Да вот писем от него давно не было.
А на дубе том уже давно медная цепь висит. Куда золотая делась? Да сдал ее кот в ломбард на Лесной. Откуда в лесу ломбард? Так это Кощей Бессмертный банкиром стал. И ломбард открыл. У-у-у!!! Ему теперь вся Непутевая гора – столица нашего леса – деньги должна. А что? Как предприниматель он всегда хорош был. Если бы не я, у Горыныча дома бы не было, а у меня из имущества только ступа и осталась. Пришел ко мне представитель Кощеев Лихо и говорит:
– Много у вас имущества: и ступа, и избушка, и блюдце-провидец, а гуси-лебеди чего стоят?
Дак я его сковородкой и кочергой до Кувыкиной горы гнала. Бежит, орет:
– Отстань, старая ведьма!
Я ему:
– Ась?
А оно опять:
– Старая ведьма!
А! Ясно – обзывается, и дальше гоню. Ух, и гонка была, как в молодости. Да, молодость! Раньше детей кушала, теперь постарела уже. Гуманная стала, хотя, если придете… хи-хи, шучу, приходите, а то совсем скучно и голодно. Раньше с двумя сестрами жила, теперь они замуж вышли. Младшая за Лесовичка, ух, мужчина – упитанный, а хозяйственный какой. А как ухаживал, шишки дарил. Правда, этот ухажер, старый пень, каждый день одни только шишки и таскал. Но как говорится, чем богаты тому и рады.
Уж у нас шишки везде были: и в еде, и в отварах, и в зельях. Ой, и от шишек шишки были и у нас. В смысле, Младшая все в корзинку складывала и на верхнюю полку в корзинку запихала, Ведьма старая. Ох, а Средняя за корзинку и потянула, не через край, а дно и не выдержало, все шишки на нее и посыпались. Вот говорят же: не клади все в одну корзину! Но мудрость с годами приходит. А может и не приходит, а может, склероз. Ну, в общем, не помню я. На чем я тормознула-то? А….
Дно и не выдержало и обрушились шишки градом на Среднюю, а табуретка и так не устойчивой была. Конечно, ее еще мой первый муж делал, царство ему небесное, когда я молодкой была. Сколько ж мне было тогда? А, вспомнила – двести, ой молодая я еще и зеленая. Тогда я колледж Ведьмостей закончила. Эх, было времечко! То с поганок приворотное зелье сварганю и в ведьмонадик подмешаю. Ой, что в лесу начинают творить или что в лесу, начинает твориться, ладно не в этом суть. Эх, было время, времечко. Что ведьмонадик такое, так это наше ведьминское, нечистое, так сказать. Напиток, как лимонад, только хуже. Мы ж нечистые, что хуже, то нам лучше.
Подмешала я и что сотворилось! Водяной в Кикимору влюбился, хи-хи, и в ее болото переселился. Весь от любви позеленел, от масок грязевых. А русалки в Кощея влюбились, но он от них только удрал. А тут Кикимора с ромашками в зеленых волосах флакон духов на себя вылила. Двести лет прошло, а запах духов ее до сих пор стоит. Как говорится, стоит вонь, не разрубишь топором. До сих пор на том месте не одно растение не выросло, вот такая она – любовь. На грязном платье цветочки вышила, на щеках румяна свекольные, на губах – три слоя помады, как ее ж? А! «Сумасшедшая плесень», самый пик сезона. Ну так вот, Кикимора губки бантиком сделала и говорит: «Кощеюшка, ты такой мужчина-а-а!». И чмок,