Красивые и некрасивые. Элла Жежелла
о горьковатой ностальгии – время еще не начало обратный отсчет в сторону равнодушия. Занозище!
Я набрала номер. Колени подогнулись, голос сел.
– Да? – отозвался Он.
– Поговорить надо. Ты так не считаешь?
– Да, пожалуй.
– Предлагаю на нашей аллее, скажем, в 6. Сегодня же.
– Подойдёт.
– Пока.
Закончив разговор, я на ватных ногах пошла на кухню, взяла Дюшес (вкус детства), забралась на подоконник, воображая, как подам правду и его реакцию.
Конечно, это – поза. Героиня сидит на подоконнике, погружаясь в топкую меланхолию, но окно мешает ей слиться с природой в элегии умирания от жизненной несправедливости. Я не могла избавиться от ощущения, что на меня направлена камера, фиксирующая каждое движение. Жестокие зрители, вы не дождетесь от меня слез.
Только про таких кино не снимают.
Вот будь я красавицей, фриком, девицей, избившей одноклассника, и выложившей запись кровавой бойни на You tube – другой вопрос.
Если считать, что жизнь – кино, то такими героинями, как я, удачно оттеняют главных персонажей. Иногда нам, второстепенным по значимости, дают Оскара, так как в экспрессивное «Кушать подано» мы можем вместить всю свою жизнь без комплиментов и страстных романов, но в титрах имя все равно не будет первым, и, что самое важное, история-то не о нас.
Как утомительно проживать собственную жизнь лишь внутри чужих!
1
Происходящее казалось привычным, даже приятным. По крайне мере, не унизили. Но, сколько раз меня ни кусали, вирусом цинизма так и не заразили, посему воспринимать ситуацию со здоровым сарказмом у меня не получалось.
Я старалась сидеть прямо, надменно вскинув голову, надеясь, что моя губа не подрагивает, выдавая разочарование. Впрочем, это не имело смысла – Элина и Дима меня не замечали.
– Я и не знала, что нравлюсь тебе! – хихикала моя лучшая подруга. – Ты больше времени с Мирой проводил! – Элина кивнула на пень, забыв, что я стою справа, а не слева. – Чем же понравилась, если мы и не общались почти?
– Ты – очаровательная девушка, Элина! Но меня, конечно, не внешностью привлекла, а своим духовным миром, – сказал Дима, заглядывая в её вырез.
– Считаешь, что я – интересный человек?
– Это сразу видно – горячо подтвердил он.
А ведь Дима этот мне так понравился!.. Пятикурсник, образованный, состоявшийся. Даже какое-то свое дело мутит, вроде.
Мы с ним нормально так общались, Дима этот выражал бурные восторги: «Редко встретишь молоденькую девушку, с которой есть, о чем поговорить!». И тут выясняется, что он-де был влюблен в «богатый внутренний мир» Элины.
– Завтра у нас что? Суббота!!! Ну, сам Бог велел! Давай сходим в клубешник! – предложил Дима.
– Это приглашение на свидание? – кокетливо улыбнулась Элина. – Ты же знаешь, у меня был долгий роман и расставание болезненное, так что я пока не готова к новым отношениям…
– Да, понимаю, – он припал губами к ее руке. Такой галантный. – И готов ждать, Элина. Можешь не считать это свиданием. Я просто хочу, чтобы вечер у тебя прошел, как и положено юной девушке. Ну, и увидеть тебя, само собой, лишний раз. А?
– Хорошо.
Дима снова поцеловал ей ручку:
– Ну, пока, Элина. До завтра.
– А с моей подругой попрощаться? – кокетливо улыбнулась Элина.
– Да, в самом деле, – растерялся Дима, кинув на меня рассеянный взгляд. – Я совсем о тебе забыл, Мира!
– Не сомневаюсь.
– Пока, Мира.
С детства не люблю, когда меня так называют! Что, жалко потратить секунду жизни, чтобы назвать полным именем – Мирослава?
– Ага, – кивнула я, – бывай! – не хотелось желать «Удачи», как прощалась до этого. Ненавижу лицемерие. Выражая мои истинные эмоции, следовало сказать ему «Пропади ты пропадом!»
Мне хотелось домой. Зальем разочарование тремя ручьям слёз, и все уже не будет казаться непоправимо-несправедливым!
…
Придя домой, решилась на разговор с мамой.
– Хочу переделать нос, когда мне стукнет восемнадцать! Все! Надоело страдать мне!
– Опять!..
– Всё очень серьёзно. Мои проблемы из-за внешности. Я знаю, у нас есть деньги – после продажи бабушкиной квартиры. Понимаю, звучит не оч – такие деньги и на нос…
Все тщетно, но я уже не могла остановиться:
– Знаю наперёд, что ты скажешь: «Вот будешь сама зарабатывать – делай, что хочешь», но, учитывая, что вчерашних студентов не берут на хорошую работу, то я стану нормально зарабатывать лет в тридцать. Хотелось бы стать симпатичной раньше.
– Тут внешность не причем, Мирослава, – сказала мама. – Самооценка влияет.
– А чтобы она стала выше, мне нужен фейс нормальный.
– Если парни судят только по внешности,