Капитан «Чёрного коршуна». На волнах удачи. Виктория Дьячкова

      Месье Арман боготворил супругу. Её благородная красота, грациозные манеры, обаяние и великодушие восхищали. Он попросил знакомого художника-миниатюриста написать портрет Элен и заказал ювелиру золотой медальон, куда и была вмонтирована чудесная миниатюра. Этот медальон Арман преподнес любимой в качестве подарка за рождение сына, в котором не чаял души.

      Малыш оказался поразительно похож на мать, унаследовав от нее густые темные кудри с каштановым отливом, утонченно-правильные черты лица и красивые выразительные глаза в обрамлении длинных ресниц. Цвет глаз он имел особенный, не такой, как у матери, и довольно редкий: зеленый с чистым изумрудным отливом, подобный цвету морских волн после легкого шторма.

      В старину обладателей таких глаз сторонились и боялись, не сомневаясь: они приносят несчастья. Им приписывали связь с силами зла и магией, называли прихвостнями дьявола, проклинали и отовсюду изгоняли. Твердили: они не от мира сего, среди добрых христиан им не место!

      Месье Арман считал это глупейшим предрассудком. Он скептически относился к подобным суевериям и прочей мистике, являясь просвещенным человеком и атеистом.

      Зеленоглазый озорник рос на удивление сообразительным и способным. Как и все мальчишки, любил пошалить, отличаясь изобретательностью и пылкой фантазией. Что порой приводило родителей в замешательство. Маленький выдумщик превосходил сверстников во многих отношениях. Находчивый и не по годам рассудительный (мальчик перенял отцовский, практический склад ума), на лету схватывающий любые новые знания и навыки, старательный и воспитанный, ребенок с ангельски прелестным лицом и безупречным характером уже сейчас подавал большие надежды. На радость близким.

      Супруги Лагарт прочили сыну хорошее будущее. Месье Арман желал, чтобы Морис пошел по его стопам и всерьез занялся изучением юриспруденции, не исключая, правда, военную карьеру. Мадам Элен мечтала видеть сына художником, так как он замечательно рисовал, и ему это нравилось. Творческие наклонности передались ребенку от матери.

      – Уверен, дорогая, – сказал однажды Арман жене, – наш мальчик, став взрослым, выберет профессию по душе, достойную его талантов. Не опозорит честное имя Лагарт и гордую фамилию твоих предков. Но… художник? Прости, Элен, по-моему, это несерьезно. Насколько я помню, твой уважаемый родственник мессир де Гийом прославился при помощи меча рыцаря, а не кисти живописца.

      – В умелых руках и кисть превратится в разящий меч! – мягко заметила мадам Лагарт и с нежной улыбкой добавила: – Пока еще рано говорить об этом, Арман. Всё может измениться. Пусть Морис подрастет.

      – Согласен, дорогая. Не будем торопить время.

      Весной 1659 года Арман Лагарт получил предложение возглавить на юге страны, в Марселе, юридическую контору, в задачи которой, помимо прочего, входило оформление торговых сделок, приносящее немалый доход. Посоветовавшись с супругой, опытный юрист принял заманчивое предложение.

      Обосновавшись на новом месте, месье Арман активно принялся за работу. Марсель – крупный порт юга Франции, центр её средиземноморской торговли, и просто красивый город, очень понравился его супруге, а особенно их десятилетнему сыну.

      Мальчик, который прежде нигде не бывал, впервые увидел здесь море. Спокойное, волнующееся, штормящее, – оно покорило его, полностью завладев воображением.

      Дела у месье Армана пошли успешно. В недалеком будущем он планировал поездку на Аппенинский полуостров, справедливо рассудив: личный контакт с возможными клиентами впоследствии гарантирует стабильную прибыль. Подготовка к предстоящему путешествию поглотила