Украина скаче. Том II. Василий Варга
мобильный есть. Как только будет такая возможность, я отзвоню. Попрошу маму, чтоб и про тебя передала твоим родителям. Ты из какой деревни?
– Звонарево. Запомни, Звонарево. Ой, что это за гул?
С той стороны лесополосы показались большие грузовые машины: через узкую полосу все было видно. Машины остановились напротив.
– Машины разгрузить! – приказал Мельничук.
Ребята бросились разгружать. Это были в основном автоматы и несколько пулеметов. После разгрузки грузовики уехали, а ребятам приказали рассредоточиться и взять на прицел идущих беженцев, чтобы в районе КПП перейти границу и уехать в Россию.
– Пли, – приказал Мельничук, но не раздалось, ни одного выстрела.
– Пли, – приказал он во второй раз. – Изменники Родины, пли!
– Мы не будем стрелять в своих, – произнес один солдат.
– Все так думают?
– Все, – заревела толпа.
– Хорошо. Всем сдать оружие. Комиссар Садоченко, организовать прием оружия.
– Есть организовать! – откликнулась Надежда.
Солдат оказалось больше, чем оружия… Те, у кого не было оружия, подвергались короткому допросу, потом становились в строй. Оказалось, что пятьдесят бойцов не получили оружия. Их повели в дивизию. В дивизии объявили тревогу. Собралось несколько тысяч солдат.
– Товарищи солдаты! Перед вами изменники родины, которые отказались выполнять приказ, не захотели вступить в бой с врагом и поэтому согласно закону военного времени подлежат расстрелу. Их восемьдесят человек, я называть каждого предателя по фамилии не буду. Они все перед вами. Рота преступников, к брустверу становись.
Двадцать человек покорно стали к брустверу, закинув головы в небеса.
– Пли! – дал команду командир карателей.
Раздались выстрелы из пулемета. Солдаты попадали.
– Следующая рота, становись!!!
Тут появился Яруш. Он предложил заменить вид казни отрубанием головы. Следующие шестьдесят голов будут упакованы и посланы в Днепропетровск Коломойше. Коломойша будет несказанно рад и за каждую голову щедро заплатит.
– Отставить, – скомандовал командир карателей Мельничук.
– Я буду принимать участие в казни, – заявила Надежда Садоченко, пожирая глазами Яруша. Он ей давно нравился, но заслужить его внимание никак не получалось. Она подошла к Ярушу вплотную и уперла взгляд в то место Яруша, откуда растут ноги.
– Ты – пипи и я пипи. Только там у тебя пусто.
– Отойди, сука, – сказал Яруш и стал договариваться с Мельничуком по поводу трупов: отсылать трупы родителям или отписаться: пропал без вести.
Мельничук настоял на том, чтобы не отсылать. Будет скандал. Мать получит труп сына без головы и начнет вопить на всю округу, а тут журналисты…, особенно российские. Вообще российских журналистов надо убивать, в лучшем случае захватывать и держать в кутузке, и применять к ним различные виды пыток.
Так восемьдесят человек были казнены двумя головореза-ми – Мельничуком и