Лохк-Морен. Крепость Блефлэйм.. Максим Владимирович
герцога Анхельма, как графство Муршир, и его архивы есть в распоряжении семьи герцога Анхельма, владыки Гербрайт, рода Сверрен.
– Верно, верно. Анхельм как-то проговорился на приёме у герцога Пенброука, что у него есть такие странные и старые книги, доставшиеся после раздела владений бунтаря Роланда, последнего из рода Мурроу, которых нет и в столице! Свитки, и даже окаменевшие от времени свиные кожи, покрытые ещё старым письмом, до Нашествия! Им почти тысяча лет!
Все посмотрели на сира Эдмунда. Он никак не показал своего отношения к затянувшейся паузе, но Томас готов был поклясться дланью святой Анариетты, что глаза у сира Эдмунда слегка расширились и даже дёрнулась щека. Проговорился, значит, ты не такой уж и мелкий дворянин, господин Колхаун! На приёме у незаконнорожденного сына старого короля, носящего теперь титул герцога Пенброука, разговаривать с самим спесивым Анхельмом Сверрен мог только немногим ниже его по титулу. Граф? Лорд? В любом случае, он по какой-то причине тайно прибыл сюда. Новый заговор? Или поиски нового заговора? Надо быть осторожным с этим, Эдмунд Колхауном, решил Томас.
– Одним словом, он опротивел своим подданным. Возможно, смуту вносили люди этого самого герцогства Мурроу, поскольку владыки Мурбьорга вполне резонно полагали, что так много земли в руках бездетного старика это слишком несправедливо. Могли тут работать и люди, связанные с Орденом Черного Креста. У Ордена были явные и весьма недвусмысленные попытки не только лишить Блефлэйм власти, но и лишить его самой жизни, полагая его колдуном и исчадием ада. История всё расставила на свои места, каким бы не был Данарберт Блефлэйм, но Орден показал себя во всём отвратительном истинном виде, результатом самой жизни. За что и поплатились рыцари. Надеюсь, вы знаете, что случилось с Орденом спустя какие-то тридцать лет?
– Да, все конечно знают про продавшего силам зла магистре Георгии, получавшем деньги от демонов за проданные души, и его племяннике, предавшемуся греху содомии и скотоложству, оклеветавшего саму Святую Церковь! – Несколько гневно сказал сир Эдмунд. Шона молча кивнула головой. Томас смотрел на просвет в бывшем окне, где дождь постепенно слабел. За стенами развалины смеркалось, и отчего-то в голове Томаса возникла мысль, что отсюда надо убраться ещё до того, как наступит ночь. Но как это преподнести остальным, чтобы они приняли его сторону?!
– У того дела есть разные точки зрения. Кто-то полагает, это только происки завистников их власти, и в первую очередь, их несметных богатств. Ведь всё имущество ордена было изъято по особому королевскому эдикту, и если церковники ещё получили часть строений в столице и в провинции, всё золото пошло короне. А было там много золота, двадцать годовых бюджетов страны! – Сир Яго мягко попытался опровергнуть слова сира Эдмунда, но увидев его глаза, тут же сменил тему. – Однако, мы не о вопросах веры и королевской власти тут рассуждаем, а пытаемся