Орхидея съела их всех. Скарлетт Томас
“Гугле” слишком много черных членов. Сначала они ей нравились, но теперь кажутся вульгарными, к тому же недавно она поняла, что по крайней мере некоторые из них – ненастоящие. Попадаются черные члены длиной с целую руку от плеча до кисти. А Беатрикс совсем недавно пришла к выводу, что ей нравятся белые члены среднего размера – такой, вероятнее всего, был у ее мужа. За долгие годы совместной жизни она ни разу не видела его эрекции. Она чувствовала, как он входил в нее и выходил, но знала, что не должна прикасаться к нему или как-нибудь еще показывать, что осознает его наличие. Муж обходился скупыми прикосновениями – необходимым минимумом, для того чтобы войти в нее. Однажды она попыталась возбудить его член руками, но муж оттолкнул ее, и Беатрикс потом еще долго не могла избавиться от ощущения, что отныне он считает ее какой-то… Ну, какой-то потаскухой.
Черная потаскуха. Азиатская потаскуха. Потаскуха-подросток. Потаскухи давятся членом.
Потаскуха-мультяшка.
Вот уж кто в самом деле странный.
Оргазм трепещет в теле Беатрикс, будто усталая птица-королек. Когда все позади, она встает и наливает себе предобеденный джин-тоник. В кухне ноутбук, на котором открыта программа мониторинга торгов на фондовых рынках, мигает синим, красным и зеленым. Основной цвет сегодня – синий, и это хорошо, но высока вероятность, что завтра настанет черед красного. Когда вся кровь возвращается на свои прежние места, Беатрикс кажется совершенно невероятным то, что буквально несколько минут назад она разглядывала фотографии всех этих несчастных людей, которые, что уж там, подвергались насилию и унижению (если быть честной с самой собой, Беатрикс придется признать, что “в момент истины” ей симпатичнее именно жертвы). В это время дня она всегда чувствует себя подавленной, примерно в эти часы она выводила Арчи на прогулку. Можно, конечно, и сейчас выходить гулять в это же время, но она не выходит. Сначала ей нравилось смотреть на людей, выгуливающих собак, а теперь не нравится. Первое время она чувствовала себя собачницей, потерявшей собаку (в отношении Арчи язык не поворачивается сказать “умер” или “смерть” – эти слова часто мелькают в разговорах о друзьях, родственниках и даже о муже и раньше казались ей внятными, честными и храбрыми, но теперь, в случае с Арчи, кажутся совсем неуместными – как и в случае с ее дочерью, красавицей Плам), и это было переходное состояние, но теперь этого ощущения больше нет: теперь она просто дряхлая старуха, которая ковыляет по улицам одна-одинешенька, и даже не догадаешься, что когда-то у нее была собака. Прошло уже два года с тех пор, как он… Ну ничего, зато вскоре после этого она начала оформлять альбомы своих капиталовложений (этой стратегии ее научил высоченный человек на очень странном семинаре в Лондоне), и, собственно, именно для этих альбомов она искала в интернете картинки с логотипом “Мишлен”, мда, надо же, ну да ладно. Беатрикс не может одновременно думать о своем недавнем поиске в “Гугле” и вспоминать – пусть даже мимолетно – дорогого Арчи. Она отхлебывает из бокала и снимает с полки