Франсиско Суарес о речи ангелов. Франсиско Суарес, SJ
первое полное собрание сочинений Суареса в двадцати трех томах; за ним последовало издание Vivés 1856–1861 гг, в котором воспроизводится текст венецианского издания и добавлены два тома указателей. С начала XX в. тексты Франсиско Суареса, прежде всего философские сочинения, интенсивно изучаются и переводятся на современные языки. Однако трактат об ангелах, впервые опубликованный в 1620 г., сравнительно недавно привлек внимание исследователей. Тема ангельской речи рассматривается в нем в рамках своеобразного «трактата в трактате»; это главы XXVI–XXVIII книги II. В поздней схоластике рассмотрение ангельской речи, то есть речи, не связанной ограничениями телесности, позволяло исследовать и понять природу речи в чистом виде, выявить ее сущностные черты в идеальных условиях. Поэтому публикуемый текст, безусловно, обладает не только богословской, но и высокой философской ценностью. Данный перевод является первым переводом трактата Суареса на новый европейский язык.
В качестве приложения к переводу публикуется статья Михаэля Эрнста, доктора теологии, профессора Зальцбургского университета: «Ангелы в православной религиозной практике и в искусстве». В соседстве этих текстов наглядно являет себя различие в трактовке темы ангелов в двух великих традициях христианства.
Франсиско Суарес
Об ангелах[1]
Книга II, глава XXVI
Являют ли одни ангелы другим свои внутренние понятия или стремления посредством чувственных или духовных знаков
1. Очевидно, что один ангел может являть свои понятия другому. – Вопрос о речи ангелов, весьма отличный от предыдущего[2], рассматривал св. Фома в ч. 1 [«Суммы теологии»], вопр. 107. А так как весьма серьезное затруднение, проистекающее из сказанного выше[3], не может быть разрешено без рассмотрения этого пункта, мы посчитали необходимым добавить здесь все то, что касается речи; остальное же, что связано с иллюминацией, оставили до книги четвертой. И, во-первых, мы считаем не менее достоверным, что один ангел может познавать мысли другого, если тот на это согласен и этого желает, чем достоверно то, что он не может этого сделать, если тот этого не желает. Ибо если сокрытость этих актов подобает ангельской природе, как было сказано выше, то столь же необходимо, чтобы они могли познаваться хотя бы с согласия ангела, коему принадлежат эти акты. Ведь в противном случае для ангелов были бы невозможны социальная жизнь, порядок и правление, что противоречит совершенству и состоянию разумной природы, а также, как мы увидим, идет вразрез с Писанием.
2. Очевидно также, что фактически один ангел являет свои понятия другому, то есть существует ангельская речь. – Говоря между собой, ангелы не нуждаются в принятии тела. – Во-вторых, несомненно, что у ангелов есть речь, посредством которой они являют свои понятия и акты друг другу. Так учит св. Фома… и все теологи в комментариях к книге 2 «Сентенций», дист. 11. А основанием для этого служат слова Павла, 1 Кор 13, 1, где сказано: «Если я говорю языками человеческими и ангельскими…». Этим предполагается, что у ангелов существует речь, что отмечают в комментарии к этому месту Златоуст, Беседа 32, Амвросий, Феодорит, Икумений, Ансельм и св. Фома, а также Проспер в Послании к Деметриаде. Ибо даже если Павел хотел использовать гиперболу для обозначения совершеннейшего языка, гипербола была бы неуместной, если бы он не допускал, что у ангелов существует более совершенная разновидность языка, а именно, духовная и интеллектуальная, как заметил Феофилакт. Наконец, и в других местах Писания часто говорится, что ангелы беседуют между собой: в книге Захарии, 2 и 3, Откр. 7 и 9. И хотя ангелы предстают в Писании говорящими в воспринятых телах, чтобы их могли услышать люди, тем не менее, предполагается, что они говорят между собой. Причем нельзя думать, будто они нуждаются в этих телах для беседы между собой, ибо по природе они не имеют тел. И Иуда в своем Послании говорит, что Архангел Михаил спорил с диаволом, а для этого не было нужды принимать тела. Так же считает Дамаскин, кн. 2, гл. 3 [ «Точного изложения православной веры»], замечая, что ангелы духовным способом сообщают друг другу свои помыслы и советы. То же самое подразумевают Василий и Григорий, цитируемые чуть ниже. И то же имеют в виду Дионисий и прочие Отцы, говоря, что у ангелов имеются чины высшие и низшие, так что низшие научаются от высших и подчиняются им. Подробнее об этом повествует Дионисий в трактате «О небесной иерархии», как было сказано выше и как скажем ниже, в книгах 4 и 6; а также говорится в приведенном месте из книги Захарии, 2, и подтверждается у Исидора, кн. 1 «Сентенций», гл. 10, § Среди ангелов: здесь не только добрые, но и злые ангелы соблюдают между собою порядок. Более того, злые порой учатся у добрых, о чем сказано в § Ангелы в Слове: некоторые бесы через откровение научаются от святых ангелов. Так же считает Августин, кн. «О дивинации бесов», гл. 5 и 6. И последнее соображение: ангел не знает ментальных актов другого ангела, пока тот сохраняет их сокрытыми, но может их узнать, если тот пожелает. Следовательно, тот, другой, должен иметь возможность их открыть, и такое откровение называется речью.
3. Между речением одного ангела и слушанием другого существует доктринальная
Перевод выполнен по изданию: R.P Francisci Suárez Opera omnia. Tomus secundus. Parisiis, apud Ludovicum Vivès, 1856. De angelis, lib. II, cap. XXVI–XVIII. P. 234–281, и в сомнительных местах сверялся по первому изданию: Suárez, Francisco. De Angelis. Lugduni, 1620. Набранные курсивом заголовки параграфов добавлены издателями Суареса, начиная с первого издания 1620 г.
Т. е. от вопроса об ангельском мышлении и познании, которому посвящены предыдущие главы книги II «Трактата об ангелах».
Речь идет о вопросе, который рассматривался в предыдущей главе: могут ли акты мышления и воли одного ангелы быть скрытыми от других. Затруднение проистекает здесь из того, что онтологический тезис об ангелах как чисто духовных существах, чье познание не сковано косностью и непрозрачностью материи, а потому, казалось бы, способных беспрепятственно читать мысли друг друга, вступает в противоречие с тезисом о свободе ангелов как разумных и совершенных творений, достоинство коих подразумевает добровольность их взаимной открытости.