Хроники ГСМ. Это больше, чем правда, это – жизнь!. Сергей Филиппов (Серж Фил)
Женька, – он тебе предлагает нормальный экстрим.
– Точно, – поддержал я, – это экстрим, чисто для конкретных пацанов!
Евген, услышав эти слова из так знакомого ему арго, даже перестал дрожать:
– А ведь точно. Это такой крутой экстрим, которым никто ещё не занимался! Вот потом своим корешам расскажу – они отпадут от зависти! Всё, я сейчас нырну, а вы меня держите за ноги.
– А стоит ли? – выдавил я из себя сомнения.
– Что стоит ли? – не понял «экстремал». – Нырять?
– Нет. Держать тебя стоит ли? Ведь если не держать, то это будет супер экстрим!
– Да, но тогда я вряд ли о нём кому-нибудь расскажу! – горько улыбнулся Евген, доказав, что и он умеет размышлять не только алогично!
9
Женька затосковал. Я это понял, едва проснулся.
Он лежал, скучно уставившись в потолок, и выпускал мощные клубы дыма, которые тяжёлыми волнами перекатывались в нашей небольшой комнатушке. Но не столько Женькина скучная физиономия стала признаком его тоски, сколько время пробуждения. А времени было всего семь, и то, что наш босс, как называл его Евген, продрал глазки в такую рань, красноречиво говорило о его ненормальности.
Вообще-то пробуждение нашей бригады происходило примерно так. Вначале просыпался я, поскольку и ложился раньше всех. Первое время я пытался поднять своих собригадников и поделиться с ними прекрасным летним утром и горячим северным солнышком, но, получив от них пару раз краткую характеристику своей незаурядной личности и несколько довольно точных адресов необходимого следования (правда, без указания того, что там предстояло сделать), мне пришлось прекратить эти поползновения. Но всё-таки я поднимал ребят. Я долго и нудно ходил из угла в угол, неназойливо брякал чайной ложечкой и негромко хрустел сухарями. А ещё мне очень нравился скрип моей кровати. Но он почему-то ужасно не нравился остальным! И вот, после пары часов моей маеты, наконец-то наступало пробуждение. Вначале из внутренностей спальника доносилось хриплое ворчание Женьки:
– Вот ведь, гад, самому не спится, так и другим покемарить не даст!
– Да спи, пожалуйста, кто тебе мешает! – изображал я полное радушие.
– Спи?! – выскакивала из спальника физиономия, со всех сторон густо облепленная рыжей спутавшейся растительностью. – Да если бы я был даже мёртвым, то и тогда хрена с два уснул бы! Это вон Евгену всё по фигу, он бы и в эпицентре ядерного взрыва заснул!
– Ну это и понятно.
– Что понятно?
– А то, что у Евгена совесть чиста. Только с чистой совестью можно спать так сладко.
– А у меня, значит, совесть подпачканная?
– Это уж тебе лучше знать. Я же могу сказать только о себе: моя совесть просто залеплена грязью – ни единого чистого пятнышка!
– И где ж это ты так вымазался?
– Да есть ещё прекрасные места на этом свете.
А Евген и в самом деле мирно почивает, абсолютно не слыша нашей довольно громкой пикировки и вызывая этим в нас, а, особенно, в Женьке зависть непонятного цвета. И Женька,