Родная речь. Стихотворения. Терентiй Травнiкъ

      Улыбкою едва заметной,

      Ресниц дрожанием, слезой

      Подсказывают нам ответы

      Любовь земная и покой.

      Из этих – из обыкновенных —

      Движений любящей души

      Для всеобъемлющей Вселенной

      Свои стихи слагает жизнь.

      На удивленье поэтична

      Душа – влюблённая душа!

      Расставлены в ней постранично

      Три слова: «Ах», «как», « хороша»!

      Союз Европы и России:

      Ев-Ро Союз. Когда бы так —

      Мы б земли наши не делили

      И не сжимали кисть в кулак.

      Ошибка в словопониманье.

      Напишем-ка: Ев-Рос-союз.

      Не в этом ли победа знаний?

      Ни козырной ли это туз?

      Почему с трудом приемлю этот – двадцать первый – век?

      Почему душа стремится в девятнадцатый? В чём дело?

      Может я несовременный – современный человек?

      Может вовсе не отсюда мною выбранное тело?

      Я в серебряном столетье понаслышке лишь бывал,

      Не бродил в нём деревнями и с поместьями не знался.

      Я российскую предметность из музеев узнавал,

      Но случилось повстречаться с девятнадцатым – остался!

      Эмигрировал и точка! И теперь вожу в Россию

      Со стихом поля и дали, сердцу милые просторы…

      Неужели не осталось? – как-то раз меня спросили.

      Что-то есть, но если честно, как-то не до разговоров.

      Всё – душа, душа – способна! Что ей, душеньке, границы,

      Что ей стеночка в столетье! Мотыльком перепорхнёт

      Да на зов родного сердца без оглядки устремится…

      Может, что и потеряет здесь, но там – всегда найдёт!

      Не знаю, как назвать такое время,

      Когда среди расставленной зимы,

      Ты чувствуешь, как прорастает семя

      Такой далёкой, будущей весны.

      И дело здесь не в оттепели, нет же,

      И не в погожем солнечном деньке.

      А в чём-то необыкновенно свежем,

      В том, что гуляет вечно налегке

      И так же беззаботно проникает

      В твой дом и, не замешкавшись, в тебя,

      И зимнее на время отключает,

      Меняя тон, и цвет, и запах дня.

      Не знаю, как назвать такое время,

      Когда весною пишешь в декабре,

      И простаком в написанное, веря,

      Вдруг победителем становишься в игре.

      Бывало, встанешь у подъезда,

      Стоишь под старым козырьком

      И смотришь, как с сосулек местных

      Стекает зимнее тайком.

      И тут припоминаешь детство,

      Такие же сосули в нём,

      И ты – в ушанке у подъезда,

      В шубейке, стянутой ремнём.

      Конечно ж валеночки, санки,

      И гомон с горки