Розы для Магистра. Роман для взрослых. Владимир Алексеевич Козлов
автора
Даже такие слова, как сифилис или гонорея произносились в нашей стране с невероятной брезгливостью и большой осторожностью. Считая, что такое заболевание возникает от половой распущенности. Их старались заменить другими словами. Я уже не говорю о сексе. Это вообще была запретная тема, но каждый человек взрослого поколения знает, что во время перекуров рабочего класса или за выпивкой все разговоры в основном сводились к сексу. То – же самое касалось и инженерно – технических работников, они любили не только обсуждать секс, но и знали много пикантных анекдотов на эту тему. Мало того, многие гордились своими новыми победами, на женском фронте. Молодёжь постигала азы секса не в школе и не по книгам, а на улицах от старшего поколения и в искажённой форме, что не редко приводило многих несовершеннолетних на скамью подсудимых за свой дворовый половой ликбез. А в высших кругах совсем неуместно было публично разговаривать на эту тему, – статус интеллигенции не позволял. Думаю, не ошибусь, что скажу: Мало было руководителей, у кого бы в запасной обойме не завалялась пару-троечку любовниц из подвластного им предприятия. Все мы люди и ничто человеческое нам не чуждо. И что сейчас говорят, что у нас не было раньше секса, это в корне неверно. Секс был, есть и будет! Только в советские времена, его пытались заглушить лозунги высокой нравственности, где скучно отражались слоганы морального кодекса строителя коммунизма, – отчасти позаимствованного коммунистами у опальной церкви. Но естество трудно удалить из сознания человека. Активный народ не хотел жить ни по канонам церкви, ни по заветам Ильича. Они жили в своём тонусе, который делал их жизнь многогранной и интересной. Хотя надо сказать, что миллионы людей в какой-то степени за свою объёмную любовь пострадали не только от партийных комитетов, но и профсоюзов, – считавшейся тогда школой коммунизма.
Эта книга полностью о любви, и написана она под острым соусом. В ней подробно описаны сцены не только классического, но и нетрадиционного секса с ненормативной лексикой. Поэтому прошу читателя, относится к некоторым словам как, к фольклору экспрессивных выражений? И не возмущаться выбранному мною жанру. Есть же магазины для взрослых, а почему не быть и книгам?
Часть первая
Бабье царство
***
Анатолий Романович Магистратов не был счетоводом женских побед. Он просто всю жизнь любил женщин и каждую по-разному, но свою страсть отдавал им одинаково, никого при этом не обижая. Предпочтение больше отдавал истосковавшимся по мужской ласке неудовлетворённым женщинам. Эти женщины до последнего дыхания могли отдать взаимно ему тоже всю свою неизрасходованную страсть, за, что он их необычайно боготворил.
Впервые он познал вкус сладострастия, когда ему исполнилось двенадцать лет. Тогда мальчишкой в зимний вечер, когда родителей не было дома, они со старшим братом привёли в квартиру соседскую девицу Азу Серову, жившую этажом ниже. И за свою половую скороспелость и раннюю развратность успела побывать в бессрочной колонии для несовершеннолетних.
….Они сняли с Азы костюм с начёсом и, разложив её на колченогой старинной кушетке, познали первую «любовь». Испытав, любопытные и приятные ощущения, маленький Толик сделал вывод для себя, что лучше женщин могут быть только женщины. С Азой ему в дальнейшем приходилось не раз проходить курсы молодого завоевателя дамских сердец, пока её не отправили в Кустанайскую область, покорять целину. У него тогда после близких отношений с соседкой появилась цель, оплодотворить в классе всех девчонок, которые ему нравились, и на которых он мог за уроком долго незаметно наблюдать.
Он понимал, чтобы себя влюбить в них, нужно всегда и ежедневно чем-то отличаться перед ними, будь это урок математики или физкультуры. Для него это не имело значения. Первым решить контрольную работу и дать списать тому, кто не смог справиться с заданием или пробежать шестьдесят метров быстрее всех. В переменах, можно было даже подраться с каким-нибудь известным школьным хулиганом и выйти победителем. Он понимал, что красивые девчонки любят только первых. Он начал посещать секцию лёгкой атлетики и штудировать взрослую литературу, которую украдкой от родителей читал, когда их не было дома, или ночью с карманным фонариком шуршал под одеялом.
Главными его литературными идеологами были Бальзак, Стендаль и Эмиль Золя. Он скрупулёзно дочитывал книги от корки до корки и всегда записывал умные высказывания авторов, чтобы после можно было блеснуть перед девчонками своей эрудицией. И это быстро возымело действие, на его одноклассницу Нину Плеханову, которая жила одна с матерью. Мать у неё работала кастеляншей мужского общежития и домой приходила поздно, а иногда и совсем не появлялась, полагаясь на сознательность дочери.
Плеханова, как завороженная стала ходить всегда за ним и поджидать Толика у подъезда в неурочное время. Он это заметил сразу, но в свои мальчишеские объятия не спешил её заключать, боясь последствий. К тому – же ещё одна одноклассница Марина Сухачёва отличница и пианистка из интеллигентной семьи тоже кидала в его сторону не пустые взгляды. Это он заметил сразу. Папа у неё был