В моей любви так много музыки и слов. Анастасия Бойко
жно вспомнить с чего все началось, с чего все закружилось во мне и перепуталось местами. С чего весь мой мир вдруг подогнулся подо мной, и я утратила почву. Я помню, что я чувствовала, кода смотрела на тебя. Какую дрожь души испытывала.
Любовь – это когда книга зачитана до дыр, но ты вдруг начинаешь видеть новый смысл между строк.
Меня даже сейчас, через столько лет, удивляет собственное поведение. Насколько легко мне было на все решится…
В тишине электронных книг, в отсутствие запаха типографской краски, когда пальцы не касаются шершавых страниц, мне трудно поверить в реальность, в которой все так искусственно. В тишине пустых библиотек, я слоняюсь призраком покинутых и ненужных книг. Брожу между стеллажами, скользя пальцами по корешкам. Застываю над названиями, которые близки моей душе. Беру книгу с полки, открываю на середине, слова и фразы складывают осколки моей души. Но некоторые, самые дорогие осколки я спрятала под замок. Бережно храню их, сдуваю пылинки, но собрать никак не могу. Прячусь между стеллажами, застываю как цветок на подоконнике, о котором все забыли. Покрываюсь книжной палью и сама становлюсь историей.
С чего начинается история? Как обычно… В один из дней, похожих на миллионы предыдущих, я проснулась…
Ее сестра – пушистый песец.
Ее окна выходят во двор,
Она кричит в темноту слова:
Есть еще здесь хоть кто-то
Кроме меня?[1]
Живешь себе, живешь. Мечтаешь, читаешь, ходишь в кино, слушаешь музыку, споришь с сестрой. В общем-то, нормальная жизнь. И вдруг тебе опять в школу… Как быстро кончилось лето, а так хотелось, чтобы оно длилось вечно. Но будильник безжалостно рвет паутину снов, вытаскиваю себя из липкого как ловушка для мух состояния, скатываюсь с кровати, подползаю к окну, уже светло. Пытаюсь склеить себя по кускам, определить, где голова, а где ноги. Лбом упираюсь в холодное стекло, почти засыпаю…
– Ты встала? – Орет сестра из кухни, – или лучше спросить, ты вообще ложилась?
Вздрагиваю всем телом, жмурюсь от крика…
– Да, я встала, – как же я ненавижу первое сентября…
Сколько лет пройдет прежде, чем я перестану мысленно вздрагивать перед этим числом.
Плетусь в ванную.
– Мама уже ушла?
– Ага, давай быстрее.
Копаешься, копаешься, тянешь себя как из болотной жиже, тащишь на кухню. Сестра до мерзости радостная и выгладит так, слово всю ночь спала. В отличи от некоторых.
– Не разделяю я твоей радости, – говорю я, меланхолично пережевывая бутерброд.
– Когда это будет твое последнее первое сентября в школе, ты меня поймешь, – ответила она, отпивая из кружки и напевая какую-то песенку.
Хотелось философски продолжить, что и это первое сентября может стать последним, но так было лень говорить. Ужасно хотелось спать, сложно было попробовать остаться дома… но…
– Можно я останусь дома? Все равно сегодня не будет пар.
– Не можно.
– Но почему?
– Не одной мне же страдать на линейке.
– Ты тоже можешь просто не пойти, уж тебе точно никто ничего не скажет.
– Могу, но я уже пообещала.
– А я ничего не обещала.
Тут сестра смотрит на меня и не хорошо так улыбается. Да знаю я, знаю. Ты всегда выигрываешь. И мои споры с тобой бессмысленны.
– Ну, пожалуйста, – делаю я последнюю попытку, – сегодня пятница, а завтра выходные. Это какое-то кощунство заставлять детей идти сегодня в школу, лучше бы с понедельника…
– Давай одевайся, прогуляемся.
Черт…
Хоть к девяти, а не к восьми – есть еще время, немного повозится. Я собираю сумку, для приличия ложу блокнот и ручку, на классном часе скажут расписание, хотя его должны были вывесить в фае. Но какой нормальный человек пойдет в школу на каникулах, чтобы посмотреть расписание? Правильно, никакой.
Выходим без двадцати, я бы вообще вышла без пяти и добежала бы спокойно, но сестра хочет неторопливым шагом прогуляется. Кто я такая, чтобы спорить.
Погода стояла по-летнему жаркая, сентябрь только по календарю вступил в права. Зеленые листочки деревьев не успели сменить окрас с нежно-зеленого на темно-зеленый. Теплый ветер сбивал палящие лучи солнца, нежно проходился по коже, остужая ее. В такой день лучше всего было поехать на речку покупаться или прогуляться в центральном парке в тени высоких тополей. Можно много куда пойти, на самом деле. Но только не в школу.
Да, какая замечательная летом жизнь, но за все надо платить. Как сказала сестра, давая мне пинка для скорости.
Рев мотоцикла из двора девятиэтажки привлекает мое внимание. Сестра тоже оборачивается, хмурится и идет туда. Я за ней.
Во дворе в тени деревьев трое парней возятся с черным мотоциклом. Двоих я знаю, они учатся вместе с сестрой: один светловолосый, шумный,
«В её глазах» песня группы «Чайф» из альбома «Шекогали». 1999.