Любовь кончается в полночь. Марина Серова
на однокомнатную квартиру и хватило, и то на окраине.
– Ну, зато теперь вы можете переехать в двухкомнатную Виктора, а свою квартиру отдать старшему сыну, он ведь почти взрослый. Так что ваш квартирный вопрос, я считаю, решился?
Я пристально смотрела в глаза Федору Ивановичу.
– Ну, да… А к чему это вы?
– Да все к тому…
Он некоторое время вертел головой то в мою сторону, то в сторону Родиона. Вдруг до него дошло.
– Э-э, дамочка, вы чего это?! Вы это к чему? Хотите сказать… Да вы в своем уме?!
– Тихо, тихо, – стал успокаивать его Родион. – Татьяна ничего такого не сказала, она только…
– Да я Витька больше полугода не видел! Он в январе ко мне на день рождения приходил. А на свой даже не позвал! Вся моя семья это может подтвердить. Он вообще нас сторонился, как же, мы – деревня, а он – врач, образованный! Забыл, как сам в деревне жил, навоз месил! В марте у Зинки моей день рождения был, он не пришел. Летом у сына именины – он по телефону его поздравил. Не больно-то он с нами… А что квартира его и дача мне отойдут, так это по закону, не я его писал!
Федор Иванович распалился, лицо его пошло красными пятнами.
– Не обижайтесь, – сказала я примирительно.
Крепыш только рукой махнул. Достал новую сигарету, закурил. Мы постояли еще некоторое время, поговорили и окончательно помирились с Федором Ивановичем. Милиции все не было.
– А ведь уже десять, – сказал Родион. – Надо бы ехать, а то к одиннадцати можем не успеть.
Федор засуетился:
– Вот что, вы поезжайте, а я останусь, дождусь ментов. Надо же им могилу показать! Покажу и приеду автобусом. А то на поминки опоздаете, а поминки – святое дело.
– Хорошо, хорошо…
Мы с Родионом сели в машину и поехали в город.
– Родион, не говорите пока никому о том, что случилось, – попросила я.
– Почему?
– Ну… так надо. Я хочу кое-что проверить.
– Но моя жена знает, я же говорил с вами по телефону, она все слышала…
– Пожалуйста, позвоните ей и попросите ее не распространяться… мол, пока не выяснено, та ли эта могила… и вообще, все не так, как сообщил его брат. Одним словом, пусть она никому ничего не говорит. А дома потом все ей объясните.
Родион достал свой сотовый и позвонил Ирине.
Кафе, где родственники Виктора заказали поминки, было рассчитано человек на сорок. Когда мы с Родионом вошли туда, бо́льшая часть приглашенных уже сидели за столами, поставленными буквой «П». На часах было ровно одиннадцать. Официанты разносили на подносах полные тарелки и расставляли их перед гостями. Родион окинул зал взглядом и, взяв меня за локоть, повел к группе людей, которая сидела несколько особняком и которую можно было назвать «друзья» покойного. Здесь были Иван, Роман, их жены и Ирина. От остальных приглашенных их отделяло несколько свободных мест. Мы подошли, поздоровались со всеми, сели, и я оказалась между Ириной и Родионом. Он представил меня Людмиле и Юле. Я съела ложку кутьи, как полагалось, потом все подняли рюмки с водкой, и Родион сказал:
– Давайте помянем нашего безвременно ушедшего друга, хорошего товарища,