Тысяча белых женщин: дневники Мэй Додд. Джим Фергюс
только начал сгущаться, так что очертания голых каменистых холмов этого Богом забытого места смягчились. Там, где солнце только что село за западные холмы, небо все еще горело весенним огнем. Я стояла, не спуская глаз с тускнеющего солнца, когда ко мне подошел капитан.
– Не возражаете против прогулки по форту, мисс Додд? – спросил он, подойдя ближе, так что его рука легонько коснулась моей. Точно кожа к коже было это прикосновение; у меня подкосились колени.
– С удовольствием, – ответила я, не убирая руки… потому что не хотела и не могла. – А вы уверены, что ваша невеста одобрит, – в моих словах была лишь доля шутки, – ваши прогулки с посторонней дамой?
– Без сомнения, не одобрит, – ответил он. – Вы, боюсь, считаете ее совсем глупышкой, мисс Додд.
– Нет, вовсе нет, – ответила я. – Она прелесть. Может, еще не совсем повзрослела для своих лет… совсем девочка.
– Тем не менее – я не думаю, что она настолько моложе вас, мэм, – удивился он.
– Осторожнее, капитан! – предупредила я. – Женский возраст – опасная тема. Тем не менее, для своих лет я взрослая. Как и вы – для своих.
– В каком смысле – взрослая? – спросил он.
– В смысле жизненного опыта, капитан Бёрк, – ответила я. – Может, оттого мы с вами потому и способны так глубоко понять Шекспира, что пережили достаточно, чтобы до конца оценить правду и мудрость его слов.
– В моем случае неплохим учителем правды стала война, насчет мудрости не уверен, – ответил он. – Но как случилось, что молодая женщина вашего воспитания, а оно очевидно, уже успела познать жизнь?
– Капитан, нам не суждено знать друг друга долго, поэтому не думаю, чтобы моя личная история была так уж важна для вас, – ответила я.
– Она уже важна для меня, мисс Додд – сказал он. – И вы это знаете.
Я все еще смотрела на горизонт, но чувствовала на себе взгляд темных глаз капитана. Я быстро задышала, точно не могла набрать в легкие достаточно воздуха.
– Уже поздно, капитан, – лишь и смогла выдавить я. – Может, прогуляемся в следующий раз? – Он отнял руку, и мне почудилось, что от меня оторвали кусок плоти, до самой кости.
Свеча догорает, дорогая Гортензия, и я должна отложить перо.
Засим остаюсь,
твоя любящая сестра,
21 апреля 1875
Наконец мы в пути. Мы едем в фургонах, запряженных мулами, в сопровождении щеголеватых всадников, во главе которых на резвой белой кобыле, с безупречной грацией кавалериста скачет капитан Джон Бёрк. В том, что армия выделила нам такую охрану, как сей отважный усмиритель краснокожих, я вижу истинную и несомненную заботу правительства о нашей безопасности.
Некоторые обитатели форта вышли проводить нашу процессию к воротам – среди них была и хорошенькая невеста капитана, мисс Лидия Брэдли, одетая в красивое весеннее платье бледно-лилового цвета и шляпку в тон (что показательно, без перьев) – она улыбалась своему капитану и махала ему белым платочком. Он галантно