Девушка из Бруклина. Гийом Мюссо
сказал тебе: я не дал ей такой возможности. Я пришел в ужас. Окаменел. И ушел, не сказав ни слова. А когда вернулся, ее уже не было.
Марк испытующе вглядывался в меня, словно хотел убедиться, что все происходило именно так.
– Чьи это были трупы? Взрослых? Детей?
– Трудно сказать.
– Где лежали? В помещении? На столе для вскрытия? На…
– Откуда я знаю, черт тебя побери! Они были черные, как головешки! Вот и все, что я могу сказать! Раздутые от жара. Сгоревшие.
Карадек продолжал подкапываться под мои защитные укрепления.
– Постарайся быть предельно точным, Рафаэль. Представь их как можно яснее. Опиши во всех подробностях.
Я закрыл глаза, чтобы вспомнить яснее. Больших усилий не потребовалось – жуткая фотография впечаталась в память навек. Проломленные черепа и грудные клетки, внутренности наружу. Под настойчивым взглядом Карадека я постарался как можно точнее описать мертвые тела со сведенными конечностями, обгоревшей кожей и белыми торчащими костями.
– На чем они лежали?
– Автоматически хочется сказать: на земле. Но вполне возможно, что на простыне, брезенте…
– А как ты думаешь, Анна чистая? Я имею в виду наркотики, психические нарушения, возможное лечение в психбольнице…
– Не забывай, что ты говоришь о женщине, на которой я собираюсь жениться.
– Отвечай на мой вопрос, ладно?
– Уверен, ничего такого и близко нет. Она заканчивает ординатуру. Прозрачна, как бриллиант.
– А почему ты тогда стал копаться в ее прошлом?
– Ты же знаешь мою историю, Марк! Знаешь, чем кончилась моя последняя любовь.
– А теперь скажи, что именно тебя встревожило?
Я стал перечислять:
– Странная зыбкость в отношении прошлого. У нее словно не было ни детства, ни юности. Крайняя закрытость. Стремление остаться незамеченной, ставшее для нее как бы второй натурой. Нелюбовь фотографироваться. И потом, скажи честно, много ты знаешь молодых женщин, которые не общались бы в Фейсбуке или в какой-нибудь еще соцсети?
– Согласен, есть о чем задуматься, – признал бывший следователь. – Но нет конкретики, какая заставила бы в чем-то ее подозревать.
– Нет конкретики? А три трупа?
– Не горячись. Мы ничего о них не знаем. Она же медик, могла иметь с ними дело на практике…
– Тем более нужно раскопать это дело, так ведь?
4
– Уборщица к тебе уже приходила? – поинтересовался Марк.
– Она приходит ближе к обеду.
– Тем лучше, – обрадовался он.
Мы пересекли двор, зашли ко мне и устроились у меня на кухне – она была угловой, выходила сразу и на улицу Кампань-Премьер, и на замощенный плитками двор с глядящими в него разноцветными ставнями. Тео с Фифи уселись у наших ног и занялись магнитными зверушками на холодильнике.
Карадек обследовал раковину, потом открыл посудомоечную машину.
– Ты можешь сказать, что ищешь?
– Предмет, который могла держать в руках только твоя Анна. Например, кружку, из