Жизнь прожить – не поле перейти. Сергей Иванович Панфилов
окне. Она брала фотографию «Богородицы на стекле» и, положив ее себе на голову, повязывала платок. Привязывала к груди – и проходила боль. Мазала больные места маслом, освященным на отчитке – стали сокращаться лимфоузлы.
Любовь принесла искреннее покаяние за прошлые грехи. Она причащается Тела и Крови Господа нашего Иисуса Христа. Живет она возле храма Иоанна Воина. Приговоренная врачами к смерти, живет.
Когда становится тяжело, она подходит к храмовому окну, становится на коленочки, молится, просит Матерь Божью:
–Помоги, Царица Небесная, облегчи боль, дай терпения, чтобы все перенести! – и становится легче.
Так и живет Любовь – кается, причащается, молится, работает при храме, надеется на жизнь вечную. Спаси, Господи!
Из тьмы к свету
Почему мне захотелось написать историю этого человека? Может быть потому, что его жизненный путь напомнил мне чем-то собственный? Других мужиков, рожденных во второй половине двадцатого века, живущих и теперь, но прибывающих пока во тьме, служащих своими делами дьяволу? Не знаю. Необъяснимо это.
Мы познакомились с ним в Новокузнецке, в храме во имя Иоанна Воина. Здесь же, в храме, сидя возле столика, я и записал историю этого человека. Он сидел рядом со мной, то сжимая, то разжимая кулаки, взглядывая на меня, неторопливо рассказывая хрипловатым голосом о себе. Я смотрел на него – крепкий, сильный, энергичный. Он нашел в себе с Божьей помощью силы, чтобы вырваться из объятий тьмы и прийти к свету. Непросто это далось ему, непросто. Но Господь помог. Послушайте и вы эту историю. Господи, благослови!
Зовут его Алексей, Он родился, как я уже говорил, во второй половине двадцатого века, при Советской власти, в городе Новокузнецке, в районе, называемом Верхняя Колония.
Были у Алексея отец и мать, которых он сильно любил. Был родной брат, сродники, бабушка. Она веровала в Бога, ходила в православный храм. Порой она говорила внученьку, ласково поглаживая его по голове:
– Алешенька, знай и помни, что Бог есть! Надо веровать в Бога, ходить в церковь, молиться, не делать зла, любить ближних, прощать их и творить добрые дела. Алеша стоял насупившись. Слушал слова бабушки. Они были непонятны ему. Разве мог он простить соседского мальчишку-забияку, дразнившего его, обзывавшего нехорошими словами? Да ни за что1 Разве несправедливо поступил он, когда, догнав обидчика, врезал ему справа и слева по его противной роже? А потом, когда он, испугавшись, заревел, наподдал ему сзади ногой? Братья Алексея, уже сидевшие в тюрьме, видевшие его победу, хвалили его и говорили:
– Молодец, Алешка! Ты победитель! Так всегда и поступай…
Терпеливо выслушав бабушку, он уходил на улицу. Старушка крестила внучека, говоря ему вслед:
– Спаси тебя, Алешенька, Христос!
Выйдя на улицу, Алешка доставал из кармана рогатку-пращ и, вложив камень в кожанку, искал подходящую цель – воробья ли, кощку, чтобы, натянув тугую резину, выпустить камень в животину. Он радовался, если выстрел был удачным, и не чувствовал жалости