Изображая зло. Книга первая. Евгения Никифорова
человек стыдится, – и, как всякий здоровый мужчина, он потянулся к женщине, найдя в ней источник спасения. Виктория не испытывала укола вины: ведь она пыталась отговорить Александра, но тот решился на поступок, о котором, возможно, не раз пожалеет. Александр не собирался склонять её к постели, ему претила сама мысль превратиться в её очередного любовника, и Виктория понимала это.
А ещё она знала, что он её презирает.
«Боишься присоединиться к числу экспонатов моей коллекции?» – пронеслись шаловливые мысли. – «Боишься, что тебя используют?»
– Может, хватит уже разглядывать? – прошипел детектив.
– А мне казалось, вы спите, – с улыбкой ответила Виктория.
– Ваш взгляд осязаем. Режет, как лезвие! И где вы научились так смотреть?
– Не знала, что мой взгляд причиняет боль.
– Мне не больно, просто неприятно.
Он уткнулся лицом в спинку дивана, прячась от непрошенного наблюдения.
– И кто у нас в «домике»? – усмехнулась женщина.
– Помолчите.
– Ладно, не буду мешать.
Прихватив бутылку, Виктория прыгнула обратно в кресло.
Вырванные из бутона лепестки одиноко засыхали на полу.
Алан разместился на кухне с чашкой ароматного зелёного чая и свежей газетой. Минувшую ночь он провёл в полном одиночестве; не помнил, когда уснул, не видел никаких снов и не имел даже понятия, жив или нет. Разбудил его стучавший по окнам дождь и уличный шум. Суббота начиналась вяло.
С момента знакомства с женщиной, носившей причудливую фамилию, прошло три дня. Он не знал, придёт ли Виктория Морреаф снова, и чем дольше летело время, тем твёрже становилась мысль, что Вероника не вернётся. Фотографии похищенной сестры красовались во всех уголках Лондона, но дело с мёртвой точки не сдвигалось. Алан не затрагивал тему организации и не писал статей в страхе получить отрезанную голову Вероники и осознать, что ошибся, посчитав её мёртвой. Также Алан полагал, что ему будет сниться Неми Ларсен: как всякий верующий человек, он боялся неприкаянных душ. Но Неми не являлась, не упрашивала сдать убийц – журналистка исчезла. Создавалось впечатление, будто её никогда и не было. Жизнь бежала вперёд, мир претерпевал перемены, а те, кто не остался, превращались в ничто – даже не в тени и не в пыль. Их поглотило небытие, столь страшное для тех, у кого бьётся сердце. Алан пытался вспомнить эту ослепительно красивую девушку, её наряды, улыбку, речь, но не мог. Глаза застилала пелена. Кажется, Неми была блондинкой… И неужели с Вероникой тоже так? Пока стены обвешаны фотографиями сестры, Алан точно знал, как она выглядит, но стоило все их спрятать – и сколько протянет память? Год? Пять лет? Не больше.
«Чудеса исцеления. Меропа Эджворт – пророк?»
Газета пестрила рассказами о невероятных избавлениях от болезней. Алан протяжно зевнул. Взгляд перемещался по строкам статьи, и чем больше вливалось информации, тем сильнее хотелось зашвырнуть газету подальше.
За последние