Крики стервятников. Рассказы. Владимир Ильин

      Я благодарен, я мечтал, чтоб встретить множество гостей

      Затем любить, затем прожить, и видеть собственных детей

      Но вместо этого, увы, я снова за столом сижу

      И темнотой пустых глазниц, на кости белые гляжу

      АД

      Последнее что видел Виктор Петрович Березкин, лежа в больнице, это вытянувшееся лицо толстой медсестры, судорожно схватившуюся за капельницу и случайно её оборвавшую. И всё, на этом всё. Дальше, он отключился, очутившись на несколько секунд в небытие. Правда, слава богу, это было недолго и буквально через несколько секунд, он оказался за высоким, металлическим столом, в той же полосатой пижаме, в которой его и упекли в больницу.

      Встряхнув головой, Виктор зажмурился, пытаясь прогнать столь ужасное видение, но, увы, помещение не исчезло, а даже наоборот, прибавило в интерьере. Так как напротив, появился немолодой мужчина в чистой, но слегка помятой белой рубахе, небрежно открывавшей его крепкую, загорелую шею.

      Заметив что Виктор Петрович удивленно смотрит ему в глаза, молодой человек улыбнулся, и покосившись на слегка окровавленный бок, аккуратно вытащил неизвестно откуда появившееся полотенце.

      – Пора эту медсестру, Таисия Петровну, уже уволить. Смотрите как она вам стеклом бок задела, ну когда капельницу ухватила – тихо сказал он, указывая на причину его беспокойства – впрочем, бывало, конечно, и похуже.

      – Спасибо – отрешенно ответил Виктор, прикладывая полотенце к боку.

      – Не возражаете, я закурю? Ненавижу, знаете ли, начинать без сигаретки. У нас тут ведь порой и некурящие встречаются. Так что видит бог я каждому курильщику рад – с довольной улыбкой сказал брюнет и вытащив из кармана пачку сигарет, прикурил одну из них – какой же кайф. Хотите затянуться?

      – Нет, спасибо. Жена хотела, чтобы я бросил. Так что.

      – А ещё она хотела съездить в Прагу с любовником. И это тоже нельзя назвать полезной идеей.

      – С любовником? – недоумевающе, посмотрел на брюнета Березкин. Теперь он заострил на нём куда больше внимания, разглядев и длинные красивые брови, и странно изогнутый кверху рот – вы вообще кто? Вы из ФСБ?

      – Нет – спокойно сказал мужчина и откинувшись на стуле похрустел затекшей шеей – я не из ФСБ.

      – А кто вы?

      – Видите ли, Березкин, учитывая, что сердечный приступ вам больше не грозит, я пожалуй отвечу вам сразу и честно. Как никак именно это стратегией вы блистали, занимаясь контрафактом, с вашими китайскими деловыми партнёрами. Я собственно говоря, черт.

      – Кто? Черт? – Виктор Петрович первый раз за всё время позволил себе улыбнуться.

      – Эх, всё по новой – с грустью сказал брюнет, и резко подняв руку, лихо сдернул кожу с головы. Под ней оказался, черный, полностью покрытый черной шерстью козел.

      – Как как видите, всё весьма натурально.

      – Боже, боже, нет, а – закричал, пытаясь обхватить лицо Березкин, но это у него слабо получилось, так как ни руки, ни ноги его не слушались, более того, он даже не смог закрыть глаза.

      – Зря вы так – возвращая кожу на прежнее место заявил, брюнет – просто я устал от длинных монологов, они не эффективны.

      – Где я? – испуганно сказал Виктор Петрович, вжимаясь в кресло.

      – Как где? – удивился чёрт – в аду конечно. Вы же грешник. Вы много грешили и попали к нам.

      – И что теперь?

      – Ну, сперва официальная часть, а потом собственно типичные будни. У нас почти всё то же самое, что и у вас, там, на земле. С той лишь разницей, что теперь уж точно навсегда – улыбнулся брюнет, явно радуясь налаживанию общения.

      – Вы будете меня, эм – Виктор Петрович всё не мог подобрать правильного слова, а точнее он его знал, но не мог произнести. Ему казалось, что стоит его назвать, как черт тут же ухватиться за него и начнёт собственно свои адские процедуры.

      – Пытать? – улыбнулся брюнет, и кривая сторона его рта поползла вверх.

      – Да – тихо ответил Виктор Петрович и снова вжался в кресло.

      – Ну, это всё преувеличения, это знаете ли, церковь на нас наговаривает, у нас здесь всё несколько иначе.

      – В смысле иначе. Вы не пытаете?

      – С вашего позволения – сказал черт и вытащил ещё одну сигарету – знаете, я никогда не устаю это этого момента. Мне кажется, что это самый лучший