Квест империя: На запасных путях. Наша девушка. Империи минуты роковые (сборник). Макс Мах
стоявших выше любых герцогов и князей империи; настолько выше, что не носили никаких титулов вовсе. Они стояли лишь на малую ступень ниже императора, которого и самого титуловали только в силу традиции. Традиция требовала называть его императором, хотя родовое имя само по себе являлось самым громким из возможных титулов. Титул императора, таким образом, был всего лишь условностью, но Жирные Коты были вне условностей. Они были живым воплощением божественной сути империи, и им хватало одних лишь своих родовых имен.
Они шли, что-то негромко обсуждая между собой; их движения были легки и изящны, демонстрируя превосходную координацию, характерную для высококлассных игроков в Жизнь; их великолепные тела были практически обнажены – они были выше стыда, выше какой-либо этики, и их мораль была их моралью. Любой из них, тем более любая притягивали к себе взгляды, но Виктор споткнулся взглядом о тоненькую, гибкую девушку с волосами цвета старого серебра и огромными серыми глазами. Так он впервые увидел младшую Йя.
– Смотри-ка, – нежно пропела Вика прямо ему в ухо, отвлекая от сладостного воспоминания. – Оказывается, ты, Федя, герой-любовник! – В ее голосе пузырьками шампанского вскипал смех.
– Дурное дело нехитрое, – смутившись, буркнул Виктор в ответ.
– А ты не забыл, дорогой, что на мне Маска?
– Ну и что ты мне сделаешь, моя Йцзо-Шцай[26]? Вырвешь печень, как Олафу?
– Олафа убила девочка.
– Молоток девочка!
– Федя, я иногда не понимаю твой русский. Слишком много сленга.
– Я и сам его порой не понимаю. Слушай, а почему ты выбрала Землю? В смысле, почему именно Земля? Полагаю, это случилось не из-за того, что на ней проживает такой герой-любовник, как я? – Он хотел пошутить, но вышло…
– Нет, конечно, – улыбнулась Вика и вдруг замолчала.
– Глупость какая! – сказала она спустя минуту и села на кровати. Виктор залюбовался ею – у нее было сильное, но гибкое тело зрелой женщины, великолепное тело младшей Йя, – но в то же время он увидел, что его Йцзо-Шцай чем-то сильно встревожена.
– Вика, что?..
– Федя… – Ее огромные глаза буквально заглядывали в него, как будто пытались проникнуть внутрь его мозга и что-то прочесть там. Что-то важное для нее. Вика была явно встревожена и озадачена.
– Ты что, читаешь мои мысли? – усмехнулся Виктор.
– Подожди! Ты ничего не помнишь? Ну же, Федя, милый! Вспомни! Скала прощания… ночь… – Голос ее звучал тревожно, как порывы ветра в скалах Приюта в штормовую ночь.
Штормовая ночь. Ветер. Молния. Трезубец!
Штормовая ночь. Небо затянуто тучами. Луна не видна. Луна. Луна Айна-Ши-На!
Штормовая ночь. Волны грудью штурмуют скалы Приюта. Скала прощания. Маяк. Глаз и Луч!
Трезубец – Луна Айна-Ши-На – Глаз – Луч.
Пора открыть глаза!
Они стоят на скале прощания. Ветер пытается сорвать с нее темный тяжелый плащ, приносит водяную соленую взвесь.
– Мне