Доктор Шанс. Кем Нанн
– Сняв с диетической колы пластмассовую крышечку, он заглянул в стакан, видимо желая убедиться, что там ничего не осталось. – Один из его дружков решил, что может попытать счастья с бейсбольной битой.
Шанс громко рассмеялся. Он подумал о водителе «БМВ», потом о детективе Блэкстоуне, развлекаясь фантазиями.
– Не самая лучшая идея, что-то мне подсказывает.
– Ему следовало бы ограничиться бейсболом.
– И что потом?
Ди встал на ноги, зашвырнув оставшийся от ленча мусор в стоявшую поблизости урну.
– Потом он ушел, – прежним будничным тоном сказал он.
Шанс подождал, не добавит ли Ди еще что-нибудь, но тот, казалось, закончил и теперь пялился на урну, будто увидел в ней что-то интересное.
– Когда вы говорите, что он ушел… – начал Шанс, но оборвал себя.
Он подумал, что сейчас, кажется, лучше не задавать вопросов, иначе можно получить ответы. И что, вообще говоря, он знал?
В конце концов Шанс подписал документы и уехал. Забавно, думал он, снова оказавшись на улице, которая казалась теперь удивительно мирной из-за странного отсутствия праздношатающихся юнцов, как эти короткие посещения магазина старой мебели могут заставить под новым углом посмотреть на жизнь. Пройдя по городским улицам, он вернулся в свой офис и обнаружил в приемной Жаклин Блэкстоун, задумчиво смотревшую на облака за окном. На носу у нее была серебряная шина, синяки под глазами, не в пример кровоподтекам старого антиквара, выцвели, а сами глаза, как он впервые заметил, были редкого, прекрасного золотисто-коричневого, почти желтого оттенка. Прямо как у кошки, подумалось ему.
Консультация
Шанс делил офис на Полк-стрит с тремя другими докторами: Салком, Марксом и Хейгом. Джейкоб Салк был психиатром, специалистом по манипуляциям сознанием, культам, промыванию мозгов и неправомерному воздействию. Давид Маркс – психоневрологом, которого Шанс знал еще по университету. Как и Шанс, он был мужем и отцом. Правда, в отличие от Шанса, разводиться не собирался. И наконец, Леонард Хейг. Сорокапятилетний Хейг, самый преуспевающий среди них, невролог с личным состоянием, который специализировался на услугах для крупных страховых компаний. Недавно он приобрел дом на юге Франции. По слухам, был замечательным теннисистом и удачливым сердцеедом. Не считая нескольких случаев, когда Шанс и Хейг в качестве экспертов противостояли друг другу в суде, они почти не разговаривали между собой. Тем не менее именно Хейг предупредил Шанса о приходе Жаклин Блэкстоун.
– Я только что направил к вам в приемную пациентку, – сказал он.
Они стояли в коридоре перед черно-белой фотографией определенно невменяемой старухи, сидящей в крошечной комнатушке без окон. В комнатушке было пусто, как в тюремной камере, если не считать вереницы бумажных куколок, неизвестно за какой надобностью подвешенных над почти лысой головой женщины.
Шанс лишь поднял брови. Ему показалось крайне необычным, что Хейг не счел ниже своего достоинства кого-либо куда-либо направить.
– Она по ошибке зашла ко мне, – сказал ему Хейг. – Я попытался ее удержать, но какого черта? Она хотела к вам.
– Ну…