Веремей и хрустальный череп. Сказки дедушки Вол. Тер. а. Владимир Георгиевич Тер-Аристокесянц

      Не спеша начнём, дружок,

      Излагать всё с первых строк.

      Ты устройся поудобней,

      Слушай сказку – будет прок.

      На бескрайней вширь равнине,

      Там, где купол неба синий,

      Высится могучий холм,

      Крест на нём стоит могильный.

      Литый из железа крест

      Виден в поле с разных мест.

      Ворон на кресте сидит

      И всё время что-то ест.

      Под крестом в траве лежит,

      Из пустых глазниц глядит

      Череп весь из хрусталя.

      И от солнца аж горит.

      Прямо под крестом нора,

      Здоровенная дыра.

      И живёт в ней змей могильный,

      Чёрный, зубы с серебра,

      Глаза желты, как янтарь.

      Зла, смертельна эта тварь.

      Ходят про него легенды,

      Зародившиеся встарь.

      Будто чёрный аспид тот

      Сотни лет в норе живёт.

      И рискует жизнью каждый,

      Кто к холму тому придёт.

      Нет страшней молвы людской,

      Аспид чётко бдит покой

      Скифской молодой принцессы,

      Что там спит в земле сырой.

      Чёрный ворон – его друг,

      Облетая всё вокруг,

      Так несёт дозор бессменный,

      Криком наводя испуг.

      Местный люд сюда не ходит,

      Стороной тот холм обходит.

      Знает всяк – и стар, и млад,

      Что с растяпой происходит.

      На земле, среди травы,

      Кости белые видны.

      Тут же черепа желтеют,

      И глазницы их черны.

      Они тайну не раскрыли,

      Буйны головы сложили.

      Тут лежат осиротело,

      Кости им дожди омыли.

      Ночью, когда ворон спит,

      Чёрный змей в траве скользит.

      Ловит сусликов, полёвок,

      Угрожающе шипит.

      Коль луна холм освещает,

      Череп тут же оживает.

      В чёрный одеваясь плащ,

      Над землею воспаряет.

      Знаю, видано ли дело —

      Череп получает тело

      И дозором холм обходит,

      Пока небо не серело.

      А заря лишь заискрится,

      Череп под крестом ложится,

      Тело превратится в прах,

      Чёрный плащ в нору струится.

      Следом аспид приползает

      И в нору свою ныряет.

      Сколько это длится лет,

      Уж никто не вспоминает.

      Из рассказов стариков,

      Миф уходит вглубь веков,

      Всё покрыто тайной мрака,

      Но итог всегда таков.

      Тайну кто раскрыть пытался,

      Тот в траве лежать остался.

      В назидание потомкам

      Его череп улыбался.

      Каждый, кто в траве лежал,

      Излучал этот оскал.

      И надолго очевидцам

      В душу мерзкий страх влезал.

      И, не находя дороги,

      Прочь несли раззяву ноги.

      Сердце, словно барабан,

      Выбивало дробь тревоги.

      Твоё сердце застучало?

      Страшно? Это лишь начало!

      Слушай дальше, мой дружок,

      Отступать нам не пристало.

      От холма за сотню вёрст

      Деревенский был погост.

      За погостом – чёрный сруб:

      Его чёрт сюда занёс.

      Перед срубом – странный тын

      Из заточенных жердин.

      Головы на них белеют,

      Черепа разных скотин.

      Мрачный