Почему так важен Оруэлл. Кристофер Хитченс
сострадательный наблюдатель, чем миссис Гаскелл, менее откровенно полемичен, чем Кингсли, все же его “Преисподняя” и “Демос” были бы встречены благожелательно обоими писателями и их типичными читателями. Кроме того, Гиссинг ввел в литературу важный новый элемент, и элемент этот не теряет своей значимости. Его часто называют “оратором отчаяния”, и это – очень точное определение. Он, как и Кингсли и миссис Гаскелл, писал, чтобы рассказать правду об условиях жизни бедняков и выразить протест тем жестоким силам общества, которые спихивают слабых в бездну преисподней. Еще он был оратором отчаяния другого рода: отчаяния, рожденного крахом иллюзий о социальном и политическом устройстве. Здесь он является автором, в точности похожим на Оруэлла в наши дни, и пишет он во многом по тем же причинам. Дальнейшее покажет, сочтут ли мое мнение справедливым».
Позднее сам Оруэлл удостоился целой главы, в которой Уильямс торжественно заявил о том, что «общее впечатление от [его] творчества – ощущение парадоксальности. Он был цивилизованным человеком, гуманистом, который транслировал нам картину в высшей степени антигуманного террора, был человеком благопристойным, воссоздававшим на своих страницах исключительную грязь».
Первым делом тут можно было бы заметить, что и Оруэлл был восхищенным почитателем Джорджа Гиссинга и в творчестве своем часто ссылался на его книги, особенно на «Личные бумаги Генри Рейкрофта», «Женщин в разброде», «Демос» и «Новую улицу литературной богемы». В опубликованном в 1943 году очерке, посвященном писателю, Оруэлл пишет:
«И вот гуманный, интеллигентный человек с учеными манерами принужден близко познакомиться с лондонской беднотой, и заключение, которое он вынес из этого знакомства, просто: эти люди – дикари, которых ни под каким видом нельзя допускать до политической власти. Несколько оправдывает его только то, что реакция эта была в общем обычной для человека из нижней части среднего класса, который не слишком далеко ушел от рабочего класса, чтобы его не бояться. Главное, что он сумел ухватить, – средний класс сильнее страдает от экономической неопределенности, чем класс рабочий, и скорее готов к протестным действиям. Игнорирование этого факта было одним из главных просчетов левых; почитав этого чуткого автора, который любил греческие трагедии, ненавидел политику и начал писать задолго до рождения Гитлера, можно понять кое-что о природе фашизма».
Так случилось, что я точно знаю: Уильямс видел ранние и более поздние работы Оруэлла о Джородже Гиссинге. Когда в послевоенном Кембридже вместе с Вульфом Манковицем и Клифордом Коллинзом Уильямс помогал редактировать журнал «Политика и литература», он получил рукопись более объемного эссе о Гиссинге от самого Оруэлла, который, будучи к тому времени безнадежно болен, не мог покинуть санаторий в Шотландии. Рукопись не вернулась к Оруэллу никогда, она была потеряна. Сам журнал (посвященный довольно непривлекательному смешению идей Карла Маркса и Ф. Р. Ливиса)