День ВДВ (сборник). Сергей Скрипаль
и добытое исковерканное оружие. Я послушно поднялся и побрел к телам, приседая возле каждого, внимательно рассматривая подошвы, очищая штык-ножом налипшую грязь, чтобы лучше видеть всю поверхность. С неменьшим вниманием я пытался изучать и ботинки наших ребят, придерживая проходящих мимо, просил показать подошвы. Рассматривал и сравнивал, сравнивал и рассматривал.
Ребята не возражали, просто отводили взгляды и нетерпеливо отходили после осмотра, настороженно оглядываясь на меня, испуганно покручивая пальцами у висков. Сержант мягко снял с моего плеча автомат, стянул лифчик с оставшимися патронами и гранатами:
– Ты, Макс, молодец! Спасибо! А теперь отдохни. Скоро вертушка подойдет…
Меня вместе с ранеными отправили в госпиталь.
Я не был ранен, мне не было больно. Но я не возражал. А зачем? Я просто молчал и думал, думал, думал и делал свое дело. Молча. Ежедневно.
Теперь я тщательно изучал каждую пару обуви, которая попадалась мне на глаза. Великолепно, когда обувь была без хозяина, поскольку, когда она была на ногах людей, было очень трудно разглядеть, какова у обуви подошва. Плохо, конечно, что в госпитале все ходили в тапочках, сшитых из голенищ старых кирзачей, то есть совсем без подошвы.
Иногда удавалось изучить туфли медперсонала, когда кто-нибудь из дежурных ординаторов спал на кушетке и его пара стояла на полу, призывая меня к себе. Почти всегда это были хорошие туфли, с чуть изношенными об асфальт подошвами.
После того боя прошло двадцать лет.
Говорят, что я хороший сапожник. Да, честно говоря, я и сам об этом знаю. Вон сколько заказов! Моя дощатая будочка, прилепившаяся в тихом уголке рынка, неподалеку от туалета, забита требующей ремонта обувью.
Особенно мне удается и очень нравится восстанавливать старую обувь. Я не жалею ничего для такой пары. Отделяю лопнувшую подошву, закрепляю новую, подкрашиваю потертую кожу, прошиваю крепкой нитью ранты, вставляю новые «молнии» и шнурки. Деньги я беру по прейскуранту, то есть гораздо меньше, чем затратил на ремонт. Господь с ними, с деньгами-то. Клиенты довольны, и у меня всегда много заказов, на этом и зарабатываю. На жизнь хватает, еще ведь и пенсия есть. Не в этом дело.
В моей коллекции есть только одна подошва, которая так напоминает Мишкин ботинок. Я ее нашел в лесу. Там ребята из какого-то клуба раскопали останки советских солдат, в сорок третьем году освобождавших наш город от фашистов.
Мальчишки меня не прогнали, уважительно поглядывая на мою выцветшую тельняшку и камуфляжную застиранную куртку, на которой блекло проглядывались наградные планки, серея узнаваемым еще с Великой Отечественно войны прямоугольничком медали «За отвагу».
Ребята аккуратно вынимали из земли останки бойцов, складывали их на плащ-палатку. Отдельно на мешковину укладывали прогнившую амуницию и проржавевшее насквозь оружие.
Когда я попросил мальчишек, они, не возражая, позволили мне взять с собой лопнувшую пополам подошву армейского ботинка, с разлохмаченной ржавой нитью на рантах и с застрявшим в иссохшей