Брачная ночь перед разводом. Ким Лоренс

      © Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2017

      Глава 1

      Когда Серджо Ди Витторио появился в казино, мертвой тишины, разумеется, не наступило, но гул явно уменьшился. Пожилой аристократ медленно и величаво шел по залу, впереди него – две высокие фигуры телохранителей в темных костюмах, двое остались у входа, а еще один на почтительном расстоянии шел сзади.

      Рауль с бокалом бренди стоял, прислонившись к мраморной колонне, и наблюдал величественное появление деда. Чувственные губы изогнулись в циничной улыбке.

      Краем глаза он видел, как крутится рулетка, как мужчина средних лет лихорадочно бросает туда деньги. Ему пришло в голову, что у каждого свой выбор наркотика. Он обернулся, губы по-прежнему иронично кривились, но он машинально выпрямился, когда дед направился в его сторону. Старик придерживался жестких правил, как следует себя держать.

      У деспотичного главы семейного бизнеса и хранителя родового имени имелись строгие взгляды на очень многие вещи. К примеру, на азартные игры. Неудивительно, что его единственный сын, отец Рауля и Джейми, пустил себе пулю в лоб, когда были преданы огласке его карточные долги.

      Серджо мог бы замять скандал и оплатить долги сына – сумма для него не была слишком крупной, – но вместо этого сказал, чтобы тот был мужчиной и выкручивался сам.

      Сожалел ли дед об этом? Винил ли себя? Рауль сомневался. Детский гнев Рауля был направлен на отца, который выбрал легкий путь и покинул их. Ребенку трудно понять степень отчаяния или осознать тот факт, что азартные игроки – эгоисты. Даже годы взросления не уняли горечи и не стерли этого в памяти одинокого мальчика. Хорошо, что рядом был Джейми, старший брат, который всегда мог поддержать, пока Рауль не подрос и сам не научился справляться со своими бедами.

      Пальцы сжались внутри карманов брюк. Рауль вспомнил брата и почти почувствовал его теплую руку в своей ладони, когда дед сообщил им о смерти отца. Этот момент оставил отметину в памяти: по щеке старшего брата медленно катится одна-единственная слеза, на стене тикают часы, низкий голос деда говорит, что теперь они будут жить с ним. Рауль помнил смятение и страх, сдавивший живот, боль в горле от сдерживаемых рыданий, чтобы только не рассердить деда. Все слезы были выплаканы потом в подушку.

      Со временем место подушки заняло бренди. А возможно, он просто утратил способность плакать. Возможно, он вообще утратил чувства нормального человека.

      Слезы не вернут брата. Джейми умер.

      Он опустил взгляд, темные густые ресницы скрывали боль в глазах. Рауль старался не поддаться новой волне отчаяния. Отчаяния, которое никакое количество бренди не может заглушить.

      – Ты, я вижу, решил пойти по стопам отца? – Серджо подбородком указал на рулетку.

      Рауль вскинул голову.

      – Такой вариант есть всегда, – растягивая слова, произнес он. – Ты ведь знаешь, что страсть к азарту наследственная.

      Серджо неподражаемым жестом повел плечом:

      – Я учитываю такую возможность.

      От подобного откровенного замечания у Рауля вырвался смешок.

      – Ну разумеется.

      – Вы оба избежали этой заразы, но ты любишь рисковать. Твой брат всегда говорил, что… – Старик замолк и тяжело задышал.

      Рауль приблизился к нему и глухо произнес:

      – Что если я не убился, занимаясь альпинизмом, то убьюсь за рулем одной из своих машин.

      На мгновение он услышал голос брата и чуть не повернулся, ожидая увидеть родное улыбающееся лицо.

      «С твоим азартом, братишка, ты когда-нибудь разобьешься…»

      Рауля словно ударили под дых.

      Джейми умер молодым не потому, что гонял на автомобилях, а потому, что жизнь несправедлива.

      Рауль сделал большой глоток бренди, виски больно запульсировали, и он не сразу смог заговорить.

      – Вот уж никак не ожидал, что ты посещаешь подобные заведения, но должен признать: ты умеешь произвести впечатление. – Это правда. В своем почтенном возрасте – хорошо за семьдесят – Серджо Ди Витторио был внушительной фигурой. Одет, как всегда, в черное, густые с сединой, зачесанные назад волосы блестят под сверкающими люстрами. Если бы чувства у него окончательно не умерли, Рауль, возможно, и проявил бы любопытство, почему дед здесь, но он ничего не чувствовал. Сделав глоток бренди, он прислушался к себе – ничего.

      Рауль наклонил голову. Серджо был высоким мужчиной, шести футов, широкоплечий, но Рауль уже с пятнадцатилетнего возраста был на четыре дюйма выше деда. До сих пор ему неловко смотреть на него сверху вниз.

      Он прислонился спиной к колонне – небрежная поза делала его не таким высоким. Рауль поднес бокал к губам и подумал: «Когда ты так успел постареть, дед?»

      Только на похоронах человек осознает, что смертен и что те, кого он любит, тоже не вечны… Те несколько, что остались.

      Рауль снова глотнул бренди. Жидкость обволакивала