Дырка для ордена. Василий Звягинцев
гибкая змея колонны и заварушка началась.
– Вот и все.
– Благодарю вас. Вам не кажется странным, отчего дозор террористов первым открыл огонь?
– С самого начала показалось. Если они прикрывали проход столь мощного отряда, да еще и возглавляемого шейхом, или имамом, как там его, чего проще было пропустить одинокий вездеход. Или совсем неопытных парней в дозор послали, или им показалось, что русские их заметили.
– Вы не допускаете, что они знали, кто едет в машине, и решили его уничтожить сознательно? Капитан Тарханов в этих краях – человек известный, смерть командира самого боеспособного на участке подразделения многим на руку.
– Могло и так быть. Я в нравах и обычаях бандитов мало компетентен. Но склонен все же думать, что увидели легкую добычу, вот и не удержали пальцев на спусках. А возможно, и о том, что машина с крестами позади ползет, знали, решили медикаментами себя обеспечить. Вряд ли у них снабжение так уж хорошо поставлено.
– Аналитик вы прирожденный, Вадим Петрович. И все равно что-то не сходится. Ладно, не ваша это забота. А теперь скажите, кроме сабли, вы там ничего интересного не заметили?
Ляхов сразу понял, о чем спрашивает Розенцвейг. Но это уже не просто личный трофей, тут дела другого плана.
– Оружия много валялось. Ослы мертвые с вьюками.. Я, вы знаете, тогда контужен был и вообще несколько обалдевши. Сабля именно своей необычностью в глаза бросилась.
Вадиму показалось, что майор разочарован. Явно ждал другого ответа.
– А кстати, Вадим Петрович, оружие у вас есть? – спросил майор.
– Разумеется. – Ляхов машинально коснулся рукой того места, где должна была находиться кобура с наганом. Но там было пусто.
– Опрометчиво без пистолета на улицу выходить. Теперь – тем более. Не откажите – примите в подарок..
Розенцвейг извлек из ящика стола фиолетово-синий массивный пистолет непривычных очертаний.
– Возьмите. Марка «дезерт адлер». Производство ИВВ (Израиль Ваффен Верке), калибр 11, 43, магазин на 16 патронов, конструкция очень надежная. И вот еще..
Ляхов посмотрел на желтоватую ребристую рукоятку пистолета (не иначе как слоновая кость). На ней – серебряная пластинка с интересной гравировкой. Он долго всматривался, пока его осенило, в чем дело. Русские буквы, стилизованные под еврейский квадратный шрифт, причем расположенные справа налево. Но читается, если сообразил, свободно.
«Нашему другу».
– Шутники вы здесь, – скривил губы Ляхов. – Но за подарок спасибо.
Он отщелкнул магазин, доверху набитый толстыми золотистыми патронами, привычно проверил, не остался ли один в патроннике, только потом прикинул, как пистолет лежит в руке и насколько удобно ходит спуск.
– Еще раз спасибо. Люблю хорошее оружие.
– Мы догадываемся. Надеюсь, если придется пользоваться, вы распорядитесь им правильно. Кроме того, в определенных ситуациях дарственная табличка может служить.. – Розенцвейг задумался в поисках слова. – Ах да,