Одно воспоминание Флоры Бэнкс. Эмили Барр
чего.
Я нахожусь в невероятно прекрасном месте, покрытом льдом. Далеко внизу – полоска воды и две весельные лодки, вытащенные на берег. Вдаль, насколько хватает глаз, простираются горы. На небе глубокого синего цвета сияет солнце. На земле лежит снег, но мне не жарко: я в тяжелом меховом пальто. Это сверкающее снежное место не реально – я его выдумала.
Когда я оглядываюсь, вижу неподалеку от лодок дом. Я вскарабкалась на гору, подальше от того, что внутри этого дома. Мне не стоит находиться здесь одной – это опасно, я знаю.
Но лучше остаться в одиночестве среди дикой природы, чем встретиться с людьми.
Здесь нет деревьев, прячась за которыми можно пересечь хребет и скрыться. Стоит перейти через ледяной гребень, и я окажусь на свободе. Я останусь наедине с горами, скалами и снегом.
Я стою на краю и достаю из кармана пальто два гладких камешка. Не понимаю, зачем это делаю, но знаю – они очень важны. Камешки черные, каждый точно умещается в моей ладони. Я бросаю один за другим так сильно и далеко, как только умею. Камешки исчезают среди покрытых снегом скал – это доставляет мне удовольствие.
Скоро меня никто больше не увидит. Я спрячусь и не сдвинусь с места, пока не вспомню, что сделала. Не важно, сколько времени мне для этого понадобится. Возможно, я останусь здесь, в этом холодном месте, до конца жизни.
Часть 1
Глава 1
Музыка играла слишком громко, в комнате было слишком много народа. Казалось, в доме людей больше, чем можно сосчитать. Низкие ноты вибрировали в моем теле. Я немного постояла в углу, потом сделала глубокий вдох и начала прокладывать себе путь через толпу незнакомцев.
Я посмотрела на свою ладонь. «Вечеринка», – было написано на ней большими черными буквами.
– Сама догадалась, – сказала я надписи, хотя и не знала, почему нахожусь здесь.
В комнате стоял густой запах пота, спиртного и духов. Все смешивалось, превращаясь в тошнотворную вонь. Мне нужно было выбраться оттуда и глотнуть свежего воздуха. Хотелось прислониться к парапету и посмотреть на море, шумевшее неподалеку.
– Привет, Флора, – услышала я мужской голос. Он принадлежал высокому, худому, лысому парню. Я его не узнала.
– Привет, – ответила я со всем возможным достоинством.
Парень был одет в джинсы. Все парни на вечеринке были в джинсах, и большинство девушек тоже. Я же почему-то была в белом блестящем платье с широкой юбкой и в желтых туфлях, не слишком симпатичных. К тому же они были не моего размера.
Я догадывалась, что оделась не так и выглядела как человек, который что-то неправильно понял. Это чувство было мне знакомо.
В детстве мне нравилось красиво одеваться на праздник. Я надевала нарядное платье, люди обнимали меня и говорили, что я похожа на принцессу. Но я повзрослела. Если бы у меня оказалась ручка, я бы написала на руке напоминание: «Я старше, чем думаю». Не стоит больше надевать праздничные платья. Мне следовало бы надеть джинсы. Надо сделать эту фразу моим девизом. Я вновь посмотрела на ладонь. «Мне 17 лет», – подсказала еще одна надпись. Оглядев себя, я поняла, что выгляжу как подросток, но не чувствую себя им.
– Выпьешь?
Парень кивнул на стол, заставленный пластиковыми стаканчиками и бутылками. Я посмотрела на запястье. «Не пей спиртного», – было написано на нем. Остальные гости пили.
– Да, пожалуйста, – сказала я, чтобы посмотреть, что из этого получится. На руке была еще одна подсказка: «Дрейк уезжает. Он парень П.». Так, вечеринку устроили потому, что кто-то уезжает. Парень Пейдж? Бедняжка Пейдж. – Красного вина, пожалуйста.
Я лизнула палец и принялась тереть надпись «Не пей спиртного», пока слова не перестали читаться.
Высокий парень протянул мне полный пластиковый стаканчик. После первого глотка я поморщилась, но вино позволило мне больше не чувствовать себя лишней, и я отправилась на поиски Пейдж.
Мне семнадцать лет. Это вечеринка. Дрейк уезжает. Дрейк – парень Пейдж.
Какая-то женщина остановила меня, положив руку на локоть. Я повернулась к ней. Ее волосы отливали белизной. Она была намного старше остальных: на ее лице проглядывали морщины. Это была мама Пейдж. Не знаю почему, но она меня не любит.
– Флора, – она попыталась перекричать музыку. Ее губы улыбались, а глаза нет. Я ответила ей тем же. – Флора, ты пришла, и ты в порядке.
– Да! – проорала я в ответ, усердно кивая.
– Что ж, я сообщу об этом твоей матери. Она прислала мне уже три сообщения, чтобы узнать, как ты.
– О’кей, – сказала я.
– Мы с Дэйвом собираемся уйти. С тобой все будет в порядке? Я знаю, что тебе всегда нужна нянька.
Позвучало не слишком любезно.
– Да, конечно.
Она какое-то время смотрела на меня, потом повернулась и ушла. Эта женщина была мамой Пейдж, и это был ее дом.
Музыка смолкла, и я облегченно вздохнула: было слишком