Революция лжи. Артем Калышко
доводы, – не хуже, чем в любом другом месте.
Конечно, не хуже. Когда недолюбливаешь и презираешь всех людей в принципе, что вполне относилось к Ане, без разницы, где именно терпеть присутствие этих ничтожеств.
Кстати, работает она в службе социальной защиты. Уму непостижимо!
– Ладно, – выдохнул я. – Давай просто наслаждаться вечером.
В окошке напротив столика, за которым мы сидели, не начало еще даже смеркаться.
– Или днем, – пожал плечами я. – Какая разница?
Явно напрашивающуюся шутку, что мне действительности без разницы, когда пить, я так и не услышал. Это вызывало легкое удивление. Обычно Аня не упускала столь удобные возможности.
– Выпей, – сказала она, когда на столе перед нами очутилась заказанная чуть ранее бутылка вина. Денег у меня со вчерашнего дня не прибавилось, но разве это помеха для настоящего джентльмена?
– У тебя такой вид, словно ты хочешь мне о чем-то сказать, – остановив бокал на полпути к цели, сказал я, глядя на необычно тусклое, цвета зимнего неба лицо Ани.
– Я хочу тебе о чем-то сказать, – кивнула она.
– Так говори.
– Выпей.
Я в точности исполнил это указание. Аня одобряюще улыбнулась, но через секунду ее губы стали прямыми, как две параллельные линии. Она посмотрела в окно, ненадолго задержав взгляд на безрадостном грязно-сером уличном пейзаже. Она что-то беззвучно шептала, словно повторяя заученный стих.
Переведя глаза на меня, она выдохнула и заговорила – уверенно и без запинок:
– Мне нужно тебе кое в чем признаться.
Я почувствовал, как разрываются динамитные заряды, заложенные под опоры моста наших отношений.
9. Хладнокровно и без чувств
– Понимаешь, – говорила она, как проигрыватель, воспроизводивший аудиозапись, – мне уже двадцать девять лет, и моложе я не становлюсь. У меня нет денег, работа бесперспективная, родители едва концы с концами сводят и не могут мне ничем помочь.
Мне казалось, что я могу угадать каждое следующее слово.
– Я хочу покоя, хочу уверенности в завтрашнем дне, знать, что не окажусь на улице, оставшись без работы. Мне надоело считать копейки, заходя в магазин, надоело не видеть в будущем никакого просвета.
Завязка, согласно всем правилам драматургии, состоялась. Пора было переходить к основной части.
– Ты – отличный парень, – Аня выдавала заранее продуманные слова, подкрепляя их приличествующей ситуации мимикой. – Ты добрый, и нежный, и веселый, с тобой бывает очень хорошо.
Разумеется, найдется во мне и что-то не столь замечательное.
– Но ты нерешителен, ты слабоволен, ты ни о чем не задумываешься и ни к чему не стремишься. Ты вполне удовлетворен своим положением и согласен провести так всю жизнь. Это твой выбор и твое дело, конечно. Но ты не подумал обо мне! Я не хочу и не могу так жить. Я хочу семью, мне нужен человек, на которого можно было бы опереться и забыть о материальных проблемах и страхах. Ты остановился, а мне хочется идти дальше.
Я предельно