Революция лжи. Артем Калышко
мне, но ответил я по-другому.
– Разумеется, нет. Вы, конечно же, знаете о триумфе Антона Головного?
– Да кто же о нем не знает? – засмеялся, хрипя, Грубов. – Везде только о нем и пишут. Одно и то же, правда, но пишут.
Наступил решающий момент. Я заговорил, как багдадский визирь, нашептывающий советы на ухо халифу.
– Тогда вас, возможно, – на цыпочках слов начал подкрадываться я, – заинтересует подробное интервью с нобелевским лауреатом?
– С каким? – спросил он с некоторым интересом.
Редьярдом Киплингом, подумал я.
– С Антоном Головным, разумеется.
Хрипота Грубова заметно оживилась.
– Конечно, заинтересует! – сказал он. – Только где ж я его возьму?
– Его возьмете не вы. Его возьму я.
Я ожидал уважительного, насколько это было возможно в его случае, ответа от Сергея Витальевича.
Удивительно предсказуемая штука, эти мои ожидания. Они никогда не сбываются.
– Ха-ха, я посмеялся, – прорычал он в трубку. – Ты решил меня разыграть? Люди почище нашего с тобой пытались взять у него интервью, и остались с шишом. Он, видите ли, не хочет общаться с журналистами, полагая, что это время можно потратить с куда большей пользой. Индюк напыщенный.
Об этом я, конечно же, не знал. Но тем лучше.
– Мне, – отчетливо проговаривая каждую букву, заметил я, – удастся взять это интервью. Люди почище нас с вами не имели того преимущества, что есть у меня.
– И какого же?
– Антон Головной – мой друг.
14. Это ли не безумие?
Спустя пять минут я мог с уверенностью смотреть в будущее, не страшась перспективы выпрашивать мелочь в людных местах, жить в картонном ящике и бегать от полиции. В обмен на уникальное, как выходило, интервью, я получал столь необходимые деньги и, возможно, кое-какую работу впоследствии. Потрясающая история человеческого успеха. Головокружительное преображение.
Дело оставалось за малым, и вот здесь меня начали пожирать сомнения. Не то, чтобы я врал редактору о своей дружбе с Антоном Головным, нет. Мы действительно были друзьями. Здорово проводили с ним время, последний раз – лет с десять назад, но разве у настоящей дружбы может быть срок годности?
Признаюсь, я бы и сам с интересом узнал ответ.
Имелись и проблемы чисто технического характера. Алчные служители мамоны – сотрудники ЖЭКа – в безумной погоне за грошами не только погрузили меня во тьму, но и выход в интернет затруднили до крайности.
Не дай вам Бог пройти через такое.
Без легкодоступной информации я чувствовал себя человеком с ограниченными возможностями.
Я даже не знал, за что именно Антон Головной получил нобелевскую премию, но все равно собирался взять у него интервью. Это как ставить свою жизнь на кон, не имея ни малейших представлений о правилах игры.
Я поделился этой мыслью с Таней – безнадежно влюбленной в меня давней знакомой. Мы не виделись с того вечера, когда неприятности ураганом подхватили