Загадочная женщина. Анна Экберг
надеть, примеряет шелковую блузку с синим жакетом. Глядит на себя в зеркало. Ноги у нее голые, на ней только блузка и жакет. Может быть, это подойдет? Засовывает руки в карманы жакета и снова смотрит в зеркало. Настоящая бизнес-леди. В кармане что-то лежит. Она рассматривает маленькую бумажку: это какая-то квитанция из паркомата.
– Что это?
Она оглядывается. В дверях стоит Эдмунд и смотрит на нее.
– Понятия не имею. Какая-то квитанция из паркомата на пять крон.
– Ты сохраняла все квитанции. – Эдмунд направляется в ванную.
– Зачем?
– Зачем? – недовольно кричит он, высовывая голову из ванной. – Ты же все экономила. Ты очень бережливая.
– Неужели?
– Очень. Из всех доходов могут вычитаться налоги. Квитанция на пять крон – это экономия одной кроны и двадцати пяти эре при уплате корпоративного налога. Какого года квитанция? Ты наверняка можешь еще использовать ее. Я имею в виду, ты можешь включить это в свои расходы за пятилетний период! – кричит он из ванной.
Елена рассматривает бумажку. Первая маленькая черта ее прежнего характера. Она скряга. Супер. Дата… двадцать третье марта. Бумажная фабрика. Двадцать третье марта. Выходит, это было за три дня до ее исчезновения. Она бросает квитанцию в ящик своей ночной тумбочки. Возможно, к ней вернется ее прежний характер, и она будет досадовать, что не удалось сэкономить одну крону двадцать пять эре на корпоративном налоге. Она возвращается к вопросу, что надеть. Одежда для езды верхом. Она достает брюки и держит их перед собой. Интересно, быстро ли удастся вспомнить, как садиться на лошадь?
– Думаю, они тебе пока не понадобятся, – говорит Эдмунд из-за ее спины.
– Я только посмотрю. – Елена вешает брюки обратно на вешалку.
Удивительно: она ответила так, словно говорила в магазине одежды со слишком навязчивым продавцом.
– Мне кажется, мы должны немного пообщаться с детьми, – говорит Елена.
– Каролина уже отвела их в школу. Мы с тобой остались вдвоем. Строгий распорядок пойдет им на пользу. Как можно строже, – спокойно отвечает Эдмунд, будто это самая обычная вещь и словно он говорит об этом гувернантке, а не жене.
Елена разочарована. Она была бы очень рада побыть вместе с ними.
– Я подумал, что мы могли бы провести этот день вместе. Только ты и я. Чтобы наверстать… – Эдмунд смущенно запинается.
Елена понимает, хотя он и не говорит открыто. Секс – вот что он имеет в виду. Эта мысль тревожит ее и злит. На что он рассчитывает? Чего он, собственно, от нее ожидает?
Но она берет себя в руки. Он тосковал по ней, это понятно. Он ведь ничего не забыл, и тосковал по ней все то время, пока ее не было. Три года.
– Думаю, я бы все-таки попробовала немного проехаться верхом. – Она виновато пожимает плечами. – Мне нужно заниматься тем, чем я занималась раньше, до этого несчастного случая. Может быть, это вернет мне память.
Эдмунд заметно разочарован, но не возражает:
– Хорошо, я прикажу оседлать Самира.