Глобальные, региональные и национальные тенденции развития экономики России в XXI веке. Избранные труды. Л. С. Бляхман
Perrin, заработок высших менеджеров превышал оплату рабочего в 1980 г. – в 40, а в 2011 г. – более чем в 500 раз (в Японии – в 10 раз). По данным Pew Research Center, число американцев, считающих противоречия между бедными и богатыми слишком сильными, выросло в 2009–2011 гг. с 47 до 66% (среди белых с 43 до 65%, а среди афроамериканцев – до 74%), а очень опасными – с 15 до 30%.
Все это привело к росту социальной дезорганизации и коррупции, упадку квалификации. По данным Manpower Group число фирм, отметивших дефицит квалифицированных кадров, в 2010– 2012 гг. выросло с 14 до 52%. Долги семей составляют 154% годового дохода, 50 млн американцев не имеют медицинской страховки. Число личных банкротств резко выросло, в 60% случаев оно вызвано медицинскими счетами.
В Германии доля бедных составляет лишь 6%, в Швеции – 1,5%. Эти страны ограничили социальную дифференциацию. Первое место по темпам роста ВВП в Европе в 2011–2012 гг. заняла Швеция (4%), где децильный коэффициент Джини, как в Дании и Финляндии составляет 3–4, в Германии – 5–6, а не США (15) или Россия (16,5). Скандинавская модель социальной политики (высокие налоги и социальные гарантии) вопреки предсказаниям либертарианцев (в частности А. Илларионова), демонстрирует свои преимущества. В Финляндии бесплатное высшее образование, в том числе для иностранцев, в Норвегии – реальная диверсификация экономики, где в ведущих отраслях преобладает госсектор, в Дании – лучшая в мире система центров проживания пожилых людей (2/3 ВВП здесь перераспределяется за счёт налогов).
Как показали специальные исследования, сокращение социального неравенства ведёт к снижению распространенности сердечно-сосудистых и психических заболеваний, алкоголизма, наркомании и преступности. В г. Глазго (Шотландия) продолжительность жизни в богатых семьях составила 82, а в бедных – 54 года. Создание рабочих мест в реальной экономике – приоритет социально-экономической политики.
Важным социальным риском является экология, нехватка пресной воды, выбросы парниковых газов. Особенно это относится к Китаю, где доля городского населения, по данным Национального бюро статистики КНР, за 32 года в 1979–2011 гг. выросла с 19 до 52% (в России она выросла с 20 до 70% за 70 лет – в 1921– 1990 гг.). 400 млн китайцев пришли в промышленные города, многие из которых, в том числе Пекин, являются мировыми лидерами по загрязнению атмосферы, но где доходы втрое выше, чем в сёлах. В 2011 г. порог бедности в Китае был повышен с 0,55 до 1 долл. в день.
Китайская социальная политика весьма специфична. Ограничение рождаемости приведёт в 2013–2014 гг. к стабилизации числа трудоспособных и доли Китая в населении планеты (19%). Огромные средства экономит низкий уровень гособязательств в пенсионной сфере (престарелых родителей по закону обязаны содержать сыновья, но не дочери) и медицине.
Согласно отчету, подготовленному Всемирным банком совместно с китайскими учёными, дальнейший рост экономики невозможен без социальных реформ – роста уровня массового потребления, расширения социальных гарантий и численности среднего класса, сокращения разрыва в доходах (в Китае он намного выше, чем в России), коренного улучшения экологии.
Как