Искусство как язык – языки искусства. Государственная академия художественных наук и эстетическая теория 1920-х годов. Коллектив авторов
принимает решение о создании при отделении Комиссии по вопросам профессионального образования для художников в составе членов Коллегии, а также Н. Я. Брюсовой, А. В. Бакушинского, С. А. Котляревского и А. А. Сидорова.
Июнь, 26 – Организационное заседание Комиссии по подготовке материалов для составления словаря эстетических и художественных терминов (именовалась также Комиссией по составлению словаря эстетических и художественных терминов). Постоянным ее председателем избирается Г. Г. Шпет, секретарем – Б. В. Горнунг.[1143]
Почти сразу же из нее развивается Комиссия по изучению проблемы художественной формы (она же – Комиссия по форме и Комиссия по изучению проблемы формы), поскольку «первый большой вопрос», который встал перед словарной комиссией и который «ставит себе современная наука об искусстве», – проблема формы в искусстве. Его сложность обнаруживается уже в области отдельных наук, изучающих искусство и имеющих «крупнейшие философские недостатки, в то время как у философов нередко наблюдается отсутствие тонкой интерпретации и понимания конкретного художественного материала».
«Исключительный интерес», проявляемый к проблеме формы в среде литературоведов, лингвистов, искусствоведов и музыкантов, «ставящих эту проблему, не имея философского базиса», заставляет комиссию 1) «остановиться более детально на проблеме художественной формы, оставив первоначальную задачу составления словаря». И 2) «попытаться организовать дело так, чтобы представители отдельных специальных наук об искусстве могли регулярно работать совместно».
На первый год существования комиссии намечаются общие проблемы эстетики и специальные проблемы поэтики, предполагающие совместную работу философов и лингвистов во главе с Г. Г. Шпетом.
Во вновь организуемую комиссию входит «отколовшаяся наиболее резко от МЛК группка», до весны 1923 г. не имеющая «никакого организационного оформления, кроме совершенно частного кружка “Ars magna” и вхождения в ядро машинописного журнала “Гермес” (№ 1, июль 1922 года), в котором участвовали люди, весьма далекие от теоретических и философских проблем».
Июнь, 26 – Г. Г. Шпет выступает с докладом «Задачи комиссии по изучению проблемы художественной формы и план [ее] работ».
После его обсуждения принимается решение приступить к осуществлению намеченного плана немедленно, не дожидаясь начала академического года. Задачи, которые ставит перед собой комиссия на первое время и которые распределяются между ее членами, сводятся к следующему:
«1. Проблематика формы в искусстве, элементы формы. Различные значения термина “форма”. История этих значений (Г. Г. Шпет и А. Г. Цирес[1144]).
2. Проблематика эстетической формы. Проблематика формы в современной эстетике (Н. И. Жинкин и Н. Н. Волков).
3. Проблема поэтической формы. Отношение поэтической формы к логической форме (Н. Н. Волков).
4. Проблема «внутренней формы». Внутренняя
Это имя возникает в источниках в том числе и в связи с основанным Г. И. Челпановым Психологическим институтом. Так, по воспоминаниям Л. В. Горнунга, его брат Борис «посещал лекции [Психологического] института», и тут он [мемуарист] «впервые… услышал имя профессора Г. Г. Шпета…В институте лекции о новой философии Гуссерля читал Шпет». Правда, в другом месте этого текста Лев Владимирович указывает, что Борис был учеником Г. Г. Шпета «по философскому институту» (
Сам Борис Владимирович в мемуарах отмечает, что имя Г. Г. Шпета он «узнал в начале 1916 года (кажется, в феврале), прочтя в одной из газет… заметку о состоявшейся в Университете блестящей защите приват-доцентом Г. Г. Шпетом магистерской диссертации на тему История как проблема логики»». И тогда уже «твердо решил, несмотря на противодействие и уговоры отца, поступать на историко-филологический факультет…» (
Вспоминает он и Психологический институт – в связи с состоявшимся на его крыльце в сентябре 1920 г. импровизированным собранием «немногочисленных лингвистов и классиков», избравших его «своим представителем в [Студенческое] бюро» (Там же. (Из записной книжки 1920-х годов). С. 346).
Творческому облику «юного филолога» Б. В. Горнунга посвящены также несколько абзацев мемуаров его оппонента А. В. Чичерина, см.:
До