Искусство как язык – языки искусства. Государственная академия художественных наук и эстетическая теория 1920-х годов. Коллектив авторов
Опубликован из архива ГАХН в: СХТ ГАХН. С. 253–259.
605
Этот финальный тезис доклада Шпета вновь возвращает нас к его критике Фидлера: задачей Шпета было показать, что эстетическое (определяемое прежде всего как «эстетическое наслаждение») тесно связано с пониманием искусства как знания, что отрицал Фидлер. В этом финальном тезисе наслаждение связывается с ощущением «интенсивности жизни», сопровождающим осознание культурной общности в искусстве. Вместе с тем Шпет отсылает в своих заключительных размышлениях и к тезису Ю. Балтрушайтиса об искусстве как преобразовании жизни («искусство – жертва»).
606
А. В. Михайлов. Современная историческая поэтика и научно-философское наследие Густава Густавовича Шпета. С. 451–458.
607
Уже Б. П. Вышеславцев отмечал то же самое в своей сочувственной рецензии на работу Шпета о Герцене. Здесь Шпет, по его мнению, входит в область философии истории, которая является настоящим поприщем русской философии. Суть поставленной Шпетом через фигуру Герцена проблемы состоит во внимании к конкретной личности, которая проявляется в истории и оказывается единственным оплотом против утопического фанатизма. См.: Б. П. Вышеславцев. Новости русской философии. С. 189.
608
А. В. Михайлов. Современная историческая поэтика и научно-философское наследие Густава Густавовича Шпета. С. 453.
609
Там же. С. 454.
610
На самом деле Зиммель привлекал внимание Шпета с начала его исследовательской деятельности. В 1903 г., в рамках семинаров Челпанова он читал доклад о современной социологии, где говорил о Зиммеле как о важнейшем мыслителе и цитировал его «Проблемы философии истории» (опубликованные в Москве уже в 1898 г.). См.: Г. Г. Шпет. Новейшие течения в социальной науке. С. 43.
В своем обзоре рецепции Дильтея в России Н. Плотников отмечает, что, несмотря на общепринятое признание центрального места истории в русской мысли, вопросы исторического и гуманитарного познания играли скромную роль в русской философии. Н. С. Плотников. Дильтей в России. К истории рецепции. С. 247.
Показательно, что в обзоре изложение позиции Шпета занимает довольно много места. Пожалуй, именно в ГАХН Шпет явился инициатором традиции и школы своеобразного историзма, который оборвала сама история.
611
С. Франк. Вильгельм Дильтей. С. 37–40.
612
В. Дильтей. Сущность философии. С. 1–70.
613
С. Франк. Книга Дильтея по истории философии. С. 38.
614
Там же.
615
Г. Зиммель. Понятие и трагедия культуры. С. 446.
616
G. Simmel. Über Geschichte der Philosophie. S. 99.
617
Г. Г. Шпет. Философия и история. С. 199.
618
С. Л. Франк. Вильгельм Дильтей. С. 40.
619
С. Л. Франк. Вильгельм Дильтей. С. 40.
620
Он же. Борьба за «мировоззрение» в немецкой философии. С. 34–41.
621
Там же. С. 35.
622
«Чтоб облегчить читателю понимание