Неизбежность. Потусторонний мир. Виктория Захарова

      1

      Сегодня я снова спустилась вниз. Был солнечный день. Я особенно люблю такие снежные ясные зимние дни. Все искрится вокруг. И это сияние напоминает мне дом. Там, наверху, все – белое сияние. Даже я. И ты тоже. Ты родила меня сегодня. Ты – моя мать. А я – дочь. Ты прижимаешь меня к себе трясущимися руками. В глазах твоих стоят слезы. Как долго ты ждала! Сколько попыток! И вот, наконец, чудо – ребенок. Ты плачешь от счастья и облегчения. У тебя все получилось. Я немного пугаю тебя своим взглядом – взглядом древней старухи. Обычные младенцы так не смотрят. Но ты отбрасываешь все мысли, настораживающие тебя. Главное – ты стала матерью. Ничто не может нарушить твоего счастья. Ребенок рожден, ребенок здоров. Это был твой последний шанс. Ведь тебе уже сорок. Я вылетаю из своего младенческого тела и гуляю по больнице. Через стеклянные двери палат замечаю еще несколько наших. Некоторые души стоят около своих младенческих тел, некоторые парят в воздухе над колыбелью. Никто не покидает пределы палаты, но мне это можно. Если душа выйдет ненадолго, с телом ничего не случиться. Организм будет функционировать, воспроизводить рефлексы, и даже испытывать чувства, правда, самые низменные. Поэтому души иногда покидают пределы кожаной оболочки тела. Не только ночью, когда тело спит, но и когда оно бодрствует. А некоторые люди вообще живут без души. Всю жизнь.

      Я лечу вдоль коридора, и вижу все парочки через стеклянные двери – мать и младенец, мать и младенец. Души матерей никак не реагируют на мое появление, они не видят меня. Все правильно, они в глубоком анабиозе земной жизни. Они не помнят, как пришли сюда. Они даже не знают, что они – души.

      А души младенцев замечают меня. Некоторые улыбаются – их сияние становится более ярким, а плотное белое их существо начинает вибрировать. Это значит, что они рады мне. Души не разговаривают между собой в прямом смысле этого слова. Ведь у них нет рта, языка и других органов, составляющий речевой аппарат. Но, чтобы передать сообщение, нам не нужен голос. Мы передаем мысль!

      Некоторые души отворачиваются от меня. Прячутся в тело или закрывают свою новую плоть от меня! Боятся – темнеют и становятся меньше в объеме. Это – незрелые души. Души низкого уровня. Они пришли сюда, на землю, чтобы жить в первый или во второй раз. Эти люди будут глупыми эгоистами. Когда-то, много столетий назад, я тоже была такой.

      В конце коридора в последней палате я не увидела никого. Вернее, я увидела только тела – мать и ребенок. Душ не было. Душа матери, скорее всего, запечатана в теле и спрятана от меня. Но где душа – ребенок? Я замечаю темную тень в углу палаты, и мне становится все понятно. Душа продана, передана по договору. Ребенок будет расти без души. Может быть, мать и отец чернокнижники. Колдовство приводит к таким последствиям. В принципе, людей, живущих без души на земле очень много. Наверное, процентов десять. Это те, кто не может ориентироваться в окружающем мире. Внутри у них пустота. Их можно узнать по их особой бесчувтственноти или крайней жестокости. Мне стало не по себе. Существо в углу палаты пошевелилось. Оно пришло за душой, и мое появление раздражало его. Нужно уходить. Я повернулась и поплыла по коридору в сторону родильной палаты. Палата была пуста. Мою мать и меня уже перевели в стеклянный бокс. Я быстро нашла их. Мать пыталась меня покормить, но молока не было. Это нормально, нужно подождать дня два или три. Мама положила меня в кроватку, и я тут же уснула. Мое тело проспит часов десять-двенадцать. Я посижу рядом со своей мамой. Мне нужно успеть все сделать до. До того, как исполнится три месяца с даты моего рождения. Если я не успею, то в три месяца все забуду. Забуду, кто я и зачем пришла сюда. Я приму, что я человек. Мое тело станет всем моим существом. И вряд ли я буду настолько развита, чтобы разбудить свою душу и вспомнить о своем предназначении. Я спустилось сюда экстренно. И действовать нужно быстро.

      2

      Нас выписали домой через несколько дней. Твой муж – мой отец забирал нас из родильного дома. Ты бережно передала мужу ценный сверток. Внутри была я. Отец осторожно раздвинул пеленку, закрывающую мое лицо. Я мирно спала. Краснота и сморщенность, присущая детям в первые дни их жизни, уже прошли. Мое маленькое лицо было гладким и белым, неправдоподобно маленький рот напоминал вишню. Я вздохнула во сне и ресницы мои вздрогнули. Отец с умилением и осторожностью закрыл пенеку и прижал меня к себе. «Какое счастье!»: подумал он. Я парила за его спиной, но он не знал этого.