Сказки Скотного двора. Всеволод Ляпунов
иль общественном торжественно дается. Пожизненно!.. Так, значит, – оживился он, – Хозяин решил меня к почетному званию представить! Оценил, видать, ученость да ум недюжинный…
И пошел, распушив перья, всем в округе рассказывать, что скоро его к новому почётному званию представлять будут.
– Погожу я, пожалуй, пока с Силиконовой долиной, ну ее к бесу. «Паштет» – это вам не фунт изюму.
Получил ли Учёный Гусь сие почетное звание, мы, право, не знаем. Не заглядывает сказка столь далеко в грядущее. Но, ежели и получил, то пух да перо на подушки и перины пошли. Всё хозяйству прибыток…
И этой сказочке конец.
– … ведь хороший мужик, этот конюх Фёдор. Выпить, конечно, далеко не дурак. Матерщинник редкий, виртуоз. Но, по отзывам – добряк, работяга, каких ещё поискать.
– И балагур, заметь, ещё тот! Как он вчера нам про свои путешествия заливал? Уж и пол Африки пешком-то он прошагал, и в Тибет к Далай-ламе ходил, по Клязьме на плоту сплавлялся… Под парусом…
– Ага! После третьего стакана первача он и на Луну летал! Вместо американского астронавта. Но ты этого уже не слышал… Да и я вчерашний вечер только до «Луны» помню… Крепкий, однако, у местных самогон.
– А сегодня Фёдор обещал рассказать, как он на своём мерине по Американским прериям с этническими индейцами наперегонки скакал с томагавком наперевес… Его на тамошний манер Чингачгуком тогда звали.
СКАЗКА О КРУГОСВЕТНОМ ПУТЕШЕСТВИИ
Всем героям-путешественникам посвящается…
Без Лошади на селе никак нельзя. Что ж оно за Хозяйство такое, ежели в ём Лошади нету? Спору нет, трактор – он посильнее будет. Но так на него же соляры не напасёшься, масла машинного того же, запасных частей прорву надобно… А Лошадка – она что? – сена пожуёт, воды попьёт, тем и сыта. Так что сподручней Лошадки на селе не сыскать.
Вот Хозяин и держал Мерина по прозвищу Тиша для поездок недальних, привезти-отвезти, иль там огородик вспахать, а то ещё где чего пособить. При нём – Конюх Фёдор. Ему Мерин вроде как в аренду ссужался.
Тиша завсегда трудягой был. Тиша – он Тиша и есть – спокойный, безотказный. Сказано: «Но!» – идёт себе потихонечку. Сказано: «Тпру!» – стоит, дремлет. Жеребячьи годы миновали давно, да и никто в этом мире не молодеет. Староват стал и подслеповат на один глаз. А что делать? – время своё берёт. Силёнки, понятно, уже не те, резвости прежней нет, но Тиша всё ещё трудился – и сено возил, и бочку с водой. Один раз с Конюхом Фёдором аж до Райцентра чуть не доехали. Только Фёдор по случаю поездки перебрал малость, да сразу за околицей из телеги-то и вывалился. Так и не получилось Тише посмотреть – что это за Райцентр за такой.
А вообще Мерин Конюха своего любил и уважал крепко. Фёдор тоже трудягой был – что скажут, то делает. Уж иной раз и не хочет того делать, а всё равно – делает. Уж потом, наедине с Тишей, душу свою ему изливает, да такие фортеля словесами выделывает – любо-дорого послушать. Иной кто ругаться начнёт