Анна Андерсон и «екатеринбургские останки». Борис Романов
авшиеся еще в августе 1918 года при первом расследовании (комиссией Белой армии) продолжаются до сих пор…
ОФИЦИАЛЬНАЯ ВЕРСИЯ.
Примерно с начала 1990-х годов и по настоящее время официальная позиция Прокуратуры РФ базируется на т.н. «Записке Юровского», которую впервые после открытия партийных архивов нашел и опубликовал Эдвард Радзинский (сам он, насколько я знаю, никогда не утверждал безоговорочно, что все в этой записке чекиста-цареубийцы – абсолютная правда). В самом кратком виде, суть этой записки сводится к следующему: в ночь на 17 июля все члены Царской семьи (семь человек), доктор Боткин и трое слуг были разбужены и собраны в подвале дома Ипатьева под предлогом начавшихся беспорядков в городе; в подвале им был зачитано (Юровским) решение Уралсовета об их казни; сразу же после этого все они были расстреляны; расстрел был осложнен пороховым дымом, наполнившими подвальное помещение, – нескольких узников пришлось добивать штыками; после этого все трупы были вывезены в Коптяковский лес; часть тел была расчленена и не без труда сожжена на кострах; останки были захоронены. Место захоронения также было указано в записке Юровского – примерно там и нашли останки девяти человек Авдонин и Рябов еще в 1979 году; правительственная комиссия в 1994-1998гг идентифицировала эти останки как останки Николая, Александры, их дочерей Ольги, Татьяны, Анастасии, доктора Боткина и трех слуг Царской семьи. Летом 2007 года недалеко от той же Ганиной Ямы в Коптяковском лесу были найдены 46 небольших фрагментов костных останков еще двоих (юноши и девушки) – предположительно (или якобы) Алексея и Марии.
Критики этой версии и «Записки Юровского» указывают на множество противоречащих ей фактов и на десятки несоответствий между этой запиской и известными (из других партийных архивов и публикаций) воспоминаниями других участников и свидетелей убийства (Ермакова, Стрекотина и других). Сравнительные генетические экспертизы «старых» (найденных в 1979 году) останков, проведенные в 1994-1998гг вроде бы подтвердили их принадлежность к роду Романовых, но более поздние исследования японских и немецких генетиков дали отрицательные результаты. К тому же, генетические исследования 1990-х годов считаются теперь недостаточно надежными (и даже не принимаются к рассмотрению в судах). Генетические исследования «новых» останков (найденных в 2007 году) продолжаются, но уже можно предположить, что они также не дадут достаточно убедительных результатов и будут оспорены.
Наконец, Русская Православная Церковь (РПЦ) не признала останки, захороненные в 1998 году в Санкт-Петербурге останками членов Царской семьи. Тогда же РПЦ предъявила правительственной комиссии 10 вопросов (в том числе, например, об отсутствии костной мозоли от удара японской саблей на черепе, принадлежащем якобы Николаю II), и до настоящего времени РПЦ считает, что не получила на часть этих вопросов убедительных ответов от Прокуратуры и правительственной комиссии РФ.
Конечно, автор этой статьи не берет на себя смелость ответить на все вопросы и выдвинуть «окончательную версию», однако, я попробую обозначить наиболее вероятную (с моей точки зрения) гипотезу того, что же на самом деле произошло в ночь на 17 июля 1918 года в доме Ипатьева…
ФОТОГРАФ ЮРОВСКИЙ И ФОТОАППАРАТ КОДАК.
Еще Эдвард Радзинский в своей книге («Николай II. Жизнь и смерть») писал о том, что Яков Юровский хорошо знал фото-дело и любил фотографировать, – поэтому странно, что он не сделал две фотографии: живой Царской семьи (хотя бы в том же подвале дома Ипатьева) и – второе страшное фото – трупов всех членов семьи… Обе фотографии нужны были Москве. Фотография живой Царской семьи нужна была Ленину для дезинформации мировой общественности, тем более что как раз накануне расстрела (16 июля) Ленин заверил корреспондента одной из датских газет, что Царская семья жива и находится в безопасности. Фотографии трупов нужны были самому Юровскому для предстоящего в Москве отчета о расстреле…
Доказательства были абсолютно необходимы Юровскому для отчета если не Ленину, то уж точно для Свердлова. Он не мог верить на слово ни Юровскому, ни кому бы то ни было.
Никакие драгоценности Царской семьи не могли являться доказательствами смерти ВСЕХ ее членов. Уральские большевики и их лидер Свердлов были известны не только как самые зверские красные бандиты (еще с 1905 года), но также как самые жесткие в отношениях между собой бандиты. Они не доверяли абсолютно никому, в том числе в кругу своих людей. Мы можем не сомневаться, что Юровский был обязан предъявить Свердлову твердые доказательства убийства всех членов Царской семьи – фотографии трупов.
Был в те дни у Юровского и фотоаппарат – немецкий Кодак – тот самый, который был конфискован у Александры Федоровны при обыске 17 (30) апреля в доме Ипатьева. Радзинский написал об этом со ссылкой на воспоминания коменданта Авдеева (первый комендант дома). Кроме того, Радзинский дал ссылку на записи в книге дежурств караула:
«11 июля. Обычная прогулка семьи. Татьяна и Мария просили фотографический аппарат. Конечно, комендант отказал им».
Итак, фотоаппарат был в доме Ипатьева. Тот самый фотоаппарат, конфискованный у царицы, когда впервые она вошла в Ипатьевский дом. Фотоаппарат лежал в комендантской