Светлые грани тёмной души. Наталья Ветрова
ждет на протяжении многих лет или веков? Я грустно улыбнулся, вспомнив слова Алексея. Да, не у каждого на это хватит мужества и сил. Возможно, мой предел еще не настал, а инстинкт самосохранения не притупился и не угас. Потом. Буду думать об этом потом, когда окончательно пойму, что не смогу больше жить этой жизнью. А сейчас – надо сделать место для сна.
Пройдя немного дальше от поляны, где чаща леса казалась более густой, я нашел подходящее место для укрытия. Поваленные деревья образовывали подобие шалаша и, набросав сверху мелких веток, листьев и сухой травы, я забрался внутрь. Да, это то, что надо. Здесь спокойно и темно – всё, что мне нужно. Оказалось, вампиры не чувствуют ни холода, ни жары. Им удобно в любом месте, они могут спать на земле, совершенно не нуждаясь в мягкой постели. Их обходят стороной дикие звери, чувствуя опасность и силу.
Лес был мрачным и темным. И, наверное, солнце не проникло сквозь густую листву, даже, если бы я не сидел в шалаше. Но в укрытие казалось комфортней. Перед глазами снова и снова проносился маленький эпизод – мальчик, сидящий на скамейке, который смотрел на меня, как на обычного человека, кем я уже никогда не буду. Я запомнил взгляд его ясных глаз и выражение доброты. Но громче этого в сознании пульсировала мысль, что я мог оборвать его жизнь без сожаления или раскаяния, если бы зверь, сидящий во мне, проснулся чуть сильнее.
Глава 4
Шло время. Моя жизнь была однообразной в дремучем лесу. Днем я спал, ночью охотился. Во время каждого дневного отдыха видел яркие, насыщенные красками сны. Было так необычно чувствовать их, зная, что они никогда не станут явью. Видеть то, что навсегда утеряно. Но я смирился со своей ночной жизнью, и даже находил в ней какое-то магическое величие.
Ночи пролетали одна за другой, шли месяцы, менялись времена года. Я провел в добровольном изгнании три года, пока понял, что больше не выдержу. Одиночество, которое я ощущал, как только наступал вечер, стало невыносимым. Казалось, я сам превратился в одного из зверей, рядом с которыми жил. Нет, так нельзя. Я боялся выйти к людям, но ощущал страх оставаться дальше в своем заточении. Долгими ночами мне хотелось только одного – увидеть, какие изменения произошли в потерянном для меня мире. Может, я смогу контролировать себя в присутствии людей? Возможно, жажда человеческой крови будет ощущаться не так остро, когда организм привык к крови животных? Я не знал. И не был уверен до конца. Но очень хотел попробовать.
И вот, одним поздним вечером, когда голод был утолен, я отправился в путь. Впервые за три года я покинул свой приют, выйдя за пределы леса. Луна ярко светила в небе, освещая дорогу. Быстрый шаг очень скоро привел меня к реке, на берегу которой раскинулась маленькая деревенька. Такие же небольшие домики, как и раньше, покосившиеся заборы.
Остановившись возле высоких деревьев, я стал внимательно всматриваться в темноту, в надежде увидеть хоть кого-нибудь из людей. Время остановилось, растворяясь в звуках ночи. Не знаю, как долго я ждал, сливаясь с тьмой. Я стал безмолвной тенью, силуэтом