И это тоже пройдет. Милена Бускетс
да! Вот уж трагедия так трагедия.
– Злюка.
С Санти мы встречаемся больше двух лет. Я никогда не спрашивала, в каких он отношениях с женой, – не только из деликатности. Я побаиваюсь говорить с ним на эту тему. И вообще считаю, что чем меньше знаешь о людях, тем лучше. Все равно рано или поздно они проявят перед тобой свою сущность. Нужно только подождать – кстати, не так уж долго, – а до тех пор полагаться на свои глаза и уши.
– Жалко, что я не смог поехать с тобой на похороны.
– Пошли отсюда, – сказала я и встала из-за стола.
Мы нашли очень милую и немного старомодную семейную гостиничку, расположенную прямо на побережье.
– Как тебе? Нравится?
– Отлично.
Санти попросил номер с видом на море и тут же, прямо у стойки, начал расстегивать на мне блузку. Администраторша делала вид, что ничего не замечает, невозмутимо продолжая стучать по клавишам компьютера.
В номере не убрано, объяснила она, так что нам придется подождать. Мы заказали в баре джин с тоником и вышли на улицу. Народу на пляже было мало. Глядя на редкие распростертые на песке тела, я не могла отделаться от ощущения, что мне противно на них смотреть. Одно тело – даже крупное и застывшее в нелепой позе – способно взволновать, но вид сотни тел под палящим солнцем не вызывает ничего, кроме отвращения. Я застегнула на блузке пару пуговиц. Мы поднялись в номер – просторную чистую комнату с белыми стенами и двумя целомудренными односпальными кроватями, застеленными голубыми покрывалами – в тон шторам и висящим над письменным столом картинам с изображением парусников.
– Две кровати! – не удержалась я от смеха. – Это месть администраторши за твой спектакль.
– Черт бы ее побрал!
Но все же это был неплохой номер: с балкона можно любоваться морем, раскинувшимся до самого горизонта. Людишки на пляже отсюда казались муравьями и больше не раздражали меня своей наготой.
Санти не был бы архитектором, если бы не стремился видоизменить любое пространство вокруг себя. Вот и сейчас он вытащил на балкон один из матрасов, опрокинул меня на него и принялся раздевать. Ослепленная солнцем, я его почти не видела. Я закрыла глаза и почувствовала, что у меня кружится голова. Снова открыв глаза, я попыталась сосредоточиться на поцелуях, которыми Санти сантиметр за сантиметром покрывал мои ноги, но к горлу подступила тошнота. Единственное, чего мне сейчас хотелось, – это выпить стакан воды.
– Ты вся белая, – сказал он, подавая мне воду. – Тебе что, плохо?
Я отпила два глотка, и меня вырвало. Я попробовала встать и поняла, что ноги меня не держат. Санти отвел меня в ванную, где меня снова вывернуло наизнанку, а потом еще раз и еще. Я уже извергла из организма все выпитое за обедом вино, но меня продолжали сотрясать конвульсии. Ужасно, когда подводит собственное тело. Еще один потерянный рай! Наконец спазмы утихли. Я посмотрела на наше отражение в зеркале: серый призрак с обнаженным телом и остекленевшим взглядом, а сзади – спортсмен Санти в красных джинсах, способный без всяких последствий выпить сколько угодно, да еще выкурить пару косяков,